Анатолий Тимощук:Когда позвонили из Зенита, решил, это розыгрыш

• Эта статья в архиве

В рамках программы «Легенды Зенита» капитан четырех великих побед Анатолий Тимощук вспомнил самые яркие эпизоды своей футбольной карьеры.

Бег по ночной трассе перед автобусом, упавший кран в Петербурге, предсказания Александра Горшкова и обещания, которые нужно выполнять — в расшифровке часовой беседы.



О повязке Маттеуса

Моим кумиром еще с чемпионата мира 1990 года стал Лотар Маттеус. Когда в донецкий «Шахтер» пришел Александр Спиридон в качестве помощника Мирча Луческу, он узнал, кому я подражаю, и сказал: «А у меня есть капитанская повязка Маттеуса». Спиридон мне эту повязку символически подарил. После этого я всегда надевал ее под низ и так и бегал по полю с двумя повязками.



Об амбициях

Я всегда стремился достичь максимальных целей, в какую бы команду не переходил. На момент моего трансфера в «Шахтер», донецкий клуб ни разу не был чемпионом, но амбиции были самые серьезные. Команда обращала на себя внимание подходом к делу, который и принес максимальный результат. Если говорить о «Зените», то ситуация аналогичная: нужны были победы и титулы. Я считаю, мы прекрасно справились с этой задачей. То же самое можно сказать и про мюнхенскую «Баварию». Рад, что в каждой команде передо мной ставили максимальные задачи и что возможности решить их у клубов были.



О работе с Кварцяным

Я оказался в футбольном клубе «Волынь» по приглашению Виталия Кварцяного. Хорошо помню, как он работал с командой. Тренер был очень эмоционален и импульсивен. Однажды после первого тайма мы сидим в раздевалке, а Виталий Владимирович негодует: «Как вы играете! Неужели нельзя вот так!» И разбежался прямо в раздевалке, тут же поскользнулся и как влетел в стену вперед ногами! И как ни в чем не бывало: «Вот так надо в подкатах играть! Выгрызать мяч из последних сил!». Тренировки у Виталия Кварцяного тоже проходили иногда весьма своеобразно. Нас выгоняли на трассу, где мы бежали прямо по асфальту. Было уже темно, а рядом по шоссе мчались машины. Тренер же ехал на автобусе позади нас, светил нам фарами и следил, кто как бежит.



Об игре нападающим

Однажды «Волынь» играла в кубке против донецкого «Металлурга». Я тогда еще выступал в нападении. Мы вели 1:0 на выезде, а у меня было несколько моментов: то в штангу попаду, то в перекладину. Я при высоком росте в 180 см весил всего 65 кг. Моим козырем стала игра в отборе: частенько перехватывал мячи у нападающих, стелился в подкатах. Словом, не оставлял соперника в покое. Тот матч мы проиграли. Но главный тренер «Металлурга» меня запомнил, и, когда его позвали работать в «Шахтер», поинтересовались, кого он может посоветовать из первой лиги. И он вспомнил про меня: «Играет в „Волыни“ один щуплый нападающий. Моим защитникам он дышать не давал! Надо этого мальчика в „Шахтер“ взять». Первый сезон в Донецке я провел в возрасте 18-19 лет. Но мне дали возможность сыграть девять матчей, и я даже забил три мяча. Помню, что сумел отличиться уже в первой игре. Два года я выступал в роли нападающего, но из-за проблем с составом и смены тренеров я занял оптимальную для себя позицию опорного полузащитника.



О предложении из «Зенита»

Помню, как на одном из предсезонных турниров на трибуне сидели футбольные агенты из России. Я с ними ввязался в спор, говорю, что они делом не занимаются, а только байки рассказывают. И как-то завязался разговор про российские команды. Они спросили, пойду ли я куда-то в Россию играть. Я отшутился: «Вы предлагайте, а там посмотрим». На следующий день мне уже позвонили из «Зенита». Я решил, что это розыгрыш. Кстати, на тех сборах мы играли против «Зенита», и я забил гол. Наверное, тогда тренер обратил на меня внимание.



О Петербурге

Знакомство с Петербургом получилось специфическим. Как сейчас помню: мороз, —24! Нас посадили в микроавтобус, но для чего-то нужно было остановиться в районе станции метро «Пионерская». Я с супругой вышел из машины и слышу: шум, треск, грохот! Поворачиваюсь и вижу, как падает строительный кран прямо на дома. Все ломается. Кирпичи сыплются. Я думаю: «Куда же я приехал!»



О роли капитана

В начале 2007 года в «Зените» наблюдалась капитанская чехарда. Повязка переходила от одного игрока другому. В итоге назначили Эрика Хагена. А он после одного из матчей пришел к тренеру и сказал: «Не могу я быть капитаном. Не понимаю я русский!» До этого была практика голосования за право носить повязку. Я фигурировал в качестве кандидата на этих выборах. Ну, а когда Хаген отказался, это право перешло ко мне. Понимал, что это большая ответственность. И ситуация в команде была непростая, и я только появился в коллективе. Но Дик Адвокат подошел ко мне и сказал: «Ты и в „Шахтере“ был капитаном, и сборную иногда выводил с повязкой на руке. Поэтому такая роль для тебя знакома».



В 2007 году главной задачей для команды была победа в чемпионате страны. Старт оказался неудачным, не могли найти свою игру, но все ждали от нас, и от меня в первую очередь, организованной и результативной игры.



О 9:3 с «Динамо»

Как сейчас помню, что произошло в августе 2007 года. Мы проиграли «Динамо» в чемпионате. От нас требовали реванша, так как уже через несколько дней «Зениту» предстояло встретиться с бело-голубыми в кубковом матче. Я же думал только о том, что хорошо бы пройти дальше в турнире. Но получился настоящий реванш. Забить 9 мячей такому сопернику — это настоящая феерия. Команда раскрепостилась, поверила в себя и в чемпионате двигалась очень уверенно, добиваясь результата. «Зенит» выдал беспроигрышную серию, хотя и соперники дышали нам в спину.



О вознесении святого Домингеса

Последний матч чемпионского сезона. Раменское. Радек Ширл забивает гол с рикошета. Ну а Домингес спас нас, буквально с линии вынес мяч. Когда мы с ним разговаривали, я у него спросил: «Чори, почему ты остался на ближней штанге? По идее, когда подаётся угловой, ты, как и все остальные игроки, должен был выйти вперед. Все вышли, а ты там, бедняга, один остался стоять?» А он мне отвечает: «Да я не знаю. Смотрю — все побежали, а я думаю „Лучше здесь постою“. И остался стоять на линии». И получилось, что мяч прямо к нему полетел. Но даже то, как он выпрыгнул, как головой перевел мяч в перекладину — даже так сыграть в той ситуации было очень сложно. Получается, что удача была на нашей стороне, и мы впервые стали чемпионами России.



О пути к Кубку УЕФА

«Эвертон» играл на выезде с АЗ, а «Лариса» играла дома с «Нюрнбергом». Я уже был в отпуске, и все остальные игроки тоже уехали — мы свой матч уже сыграли, а этим командам еще предстояло провести свои встречи. Смотрю — «Лариса» выигрывает 2:0, думаю: «Может, хоть греки нам помогут». Потом вижу, что «Лариса» проиграла 2:3. Думаю: «Ну как же так, „Лариса“, как можно было проиграть, ведя 2:0. Такой шанс у нас был хоть как-то зацепиться и пройти дальше с тем количеством очков, которое мы набрали». Остается матч «Эвертона». Я накануне читал в прессе, мол, «Эвертон» готов пожертвовать Кубком УЕФА ради чемпионата Англии. Думаю, ну все, эти сейчас приедут вторым составом, и нам уже точно ничего не светит. А нас, по-моему, устраивала даже ничья в этой встрече. И вот матч заканчивается с тем счетом, который нас устраивает. Я сижу, не могу поверить, что все сложилось как надо и мы выходим из группы. Вот, думаю, круто!



О матчах с «Марселем»

Проиграли мы первый матч 1:3. Был такой эпизод. Я жил в одном номере с Александром Горшковым. К нам пришел Владислав Радимов, сидим втроем, головы повесили. А я Александру Горшкову дал кличку — «Легенда». И вот Горшков и говорит: «Да чего вы боитесь, мы им дома два забьем». Радимов ему отвечает: «Сань, ты нормальный? Они нам сегодня трешку забили!» А Горшков отвечает: «Да спокойно, все под контролем». Мы тогда это всерьез не восприняли. Приезжаем домой, и в ответном матче на «Петровском» обыгрываем «Марсель» 2:0. Горшков нам говорит: «Ну, что я вам говорил? Забили им два мяча и теперь идем дальше!»



О матчах с «Баварией»

В то время наша команда славилась тем, что нас ничем было не напугать. Проиграли на выезде 1:3 — значит, будем дома сражаться. Мы даже не боялись ехать в Мюнхен и играть там с «Баварией». Тогда всем было ясно, что «Бавария» — фаворит турнира. К тому же Кан заявил, что это для него последний турнир, и было ясно, что немцы сделают все, чтобы закончить карьеру своего вратаря на оптимистичной ноте. Сыграли на выезде 1:1, но даже при этом у нас не было какого-то шапкозакидательского настроения. И уже здесь, в ответном матче, можно сказать, смели «Баварию» со своего пути.



Об эмоциях от победы в Кубке УЕФА

Те чувства, те эмоции, которые мы испытали на протяжении всего турнира, всех матчей, проведенных командой в еврокубках, были очень яркими, незабываемыми. Прошло семь лет, а я все еще помню практически все эпизоды.



О переходе в «Баварию»

Ты понимаешь, насколько это идеальная структура. Все направлено на достижение командной цели и на зарабатывание, скажем так, инвестиционного фонда. Когда я приехал, я стал для себя подсчитывать, сколько сувенирных предметов я подпишу — за полгода получилось около 80 тысяч карточек, футболок, мячей. 800 футболок, 600 мячей — пока подписываешь их, начинает болеть спина. Приезжаешь на сборы — тебя ждут полторы тысячи карточек, которые тоже надо подписать.



О работе с болельщиками в «Баварии»

В преддверии Рождества каждого футболиста «Баварии» отправляют на встречи с болельщиками. Кто-то едет на машине, кто-то на самолете летит. Триста-четыреста человек — с ними нужно обязательно два-три часа посидеть, пообщаться, раздать автографы, подарить сувениры. На это специально выделялся выходной день. Или товарищеские матчи с фан-клубами. Приехал, голов пятнадцать забил, 15:1 выиграл. Собирается полный стадион, спонсоры, болельщики. Ты понимаешь, что это великий клуб, который к любым мелочам относится с уважением и вниманием.



О взаимоотношениях с партнерами

Позвонит, например, Арьен Роббен: «Слушай, подбрось меня на тренировку». А его дом от моего — на расстоянии ста метров. Или наоборот, я кому-то звоню: «Я машину на базе оставил, подкинь меня!» Вот так друг друга и возили, со всеми хорошо общались. С Миро Клозе, Оличем и другими. До сих пор остались дружественные отношения. Часто вспоминали о матче на «Петровском». Например, когда кто-нибудь начинал меня подкалывать, я тут же напоминал об этой игре, все тут же успокаивались. Порой мне в интернете попадались фотографии, на которых мы с зенитовцами радуемся той победе. Рядом сидит Швайншайгер, я ему показываю: «Смотри, Швайни, помнишь?» Он отворачивается, не хочет вспоминать. А я ему: «Видал? Это было в Санкт-Петербурге».



Об именах для детей

У каждой три имени: Миа Мария, Анастасия и Ноа Мария Анатолия. В то время, когда они лежали в больнице на реабилитации, мы решили добавить каждой девочке имя Мария в честь Марии Магдалены. Говорят, что у каждого человека есть свой ангел-хранитель. Вот, хотелось, чтобы наших детей тоже кто-то охранял. Потом прошло какое-то время, мы с женой посоветовались и решили еще добавить имена святых, дни которых находятся рядом с днем рождения дочек. Так к имени Миа добавилась Анастасия. А что же добавить Ноа? У нас был семейный врач по имени Анатолий, он контролировал беременность моей супруги. К сожалению, он скоропостижно скончался. Мы решили в честь такого великого для нашей семьи доктора добавить к Ноа имя Анатолия. Вот и получилось, что у каждой девочки по три имени.



О финалах Лиги чемпионов

Каждый раз на финал ко мне приезжали друзья. И вот мы проигрываем «Интеру». Я говорю им с сожалением: «Эх, такой шанс был! Только пришел в команду и сразу финал Лиги чемпионов. Ну все, когда теперь туда попаду!» А на следующий год, опять, — бам! — снова финал! Мы проигрываем «Челси», я после матча опять друзьям: «Ну если уж и на своем стадионе не выиграли, при таком преимуществе — все, больше такого шанса точно не будет. Не выиграть мне Лигу чемпионов, а такая была мечта!» А когда в третий раз вышли в финал, многие друзья даже не приехали. Сказали, мы на двух финалах уже были, в этот раз на фарт не приедем. В итоге получился немецкий финал, мы наконец-то победили и смогли поднять этот долгожданный трофей над головой.



О возвращении в Петербург

Когда я уезжал из Петербурга, в аэропорту меня провожали болельщики. Мы много общались, и по тем эмоциям, что я пережил, мне было очень тяжело уезжать. Тогда я и пообещал фанатам, что если у меня будет такая возможность, обязательно вернусь. Эмоции, которые я испытал от общения с одноклубниками и болельщиками, были незабываемыми. Даже не хотелось перебивать их чем-то другим. Поэтому, я с большим удовольствием вернулся в столь значимые для меня команду и город.