В Китае правило: попадаешь в сборную - не имеешь права рожать. Он научил женщин футболу

• Эта статья в архиве

Олег Лапшин – об африканских змеях, проблемах с сердцем у Мамаева и отце Ивана Саенко

79-летний тренер Олег Лапшин – об африканских змеях, проблемах с сердцем у Мамаева и отце Ивана Саенко, который женился на молодой футболистке.



– В вашей жизни тренера была всего одна команда из высшей лиги. Зато в какой стране!

– В Того. Причем принял клуб АСКО в первом дивизионе, но за сезон повысил в классе. И дважды занял в вышке третье место.



– Как очутились там?

– Через футбольный союз. Я работал со сборными Москвы разных возрастов, тут предложили попробовать себя за границей. Из-за знания английского начали оформлять на Ямайку. Вдруг там случился какой-то переворот, власть сменилась, и вариант отпал. Быстро переключились на Того. Все так моментально произошло, что на сборы дали всего неделю.



– Не боялись Африки?

– Ни капли. Хорошая страна и человеческое отношение. Только для футбола условия тяжелые. До 18-20 лет ребята бегали босиком – бутсы роскошь. Поля в основном песчаные – без травы.



– Из-за жары?

– Конечно. Первую тренировку приходилось ставить на шесть утра, потому что в семь уже мангал – 40-50 градусов. Вечером начинали в пять и торопились скорее закончить, потому что через час наступала темень, а освещения на арене нет. Да и ребята уходили в часть.



– Куда?

– В армию. Большинство моих игроков служили. Их отпускали на время занятий, после этого просили вернуться в гарнизон. Поэтому они приходили с утра, тренировались, потом уходили служить. Вечером снова так.



– Деньги за футбол хотя бы получали?

– Солдаты – нет. Другие – копейки, приходилось дополнительно работать. Но все равно жили тяжело. Поэтому через президента страны я добился, чтобы ребятам давали дополнительный завтрак – каши, хлеб, кофе. Часто каждому выдавали по мешку зерна или иняма – местной картошки. Они несли его домой, могли накормить семью.



– Как вы вышли на президента?

– Он сам вышел. Команда ведь базировалась в его родном городе – Лама-Кара. И вот мы попали в высшую лигу – за мной приехала машина. Говорят: «Поехали к президенту» – «Клуба?» – «Страны». Поставили перед фактом. Я даже посольство не успел предупредить.



– А надо?

– Желательно. Там потом возмущались: «Ох, как же так, мы не в курсе!» – «А как я мог вам рассказать?»



– Чем удивил президент?

– Охраной. По пути встретили 10 кордонов. Хотя ехали не во дворец, а в деревню, где он родился. Там уже ждали министры, сам президент – Гнассингбе Эйадема. Сразу спросил: «Чего ты хочешь?» Говорю: «Ничего. Только вот машина часто ломается».



– Не приврали?

– Нет, серьезно. Мы ведь сначала ездили на матчи на двух грузовиках похожих на «ГАЗики». В одном сидели шофер, я и жена, а в кузове основной состав. В другом – запасные. Машинки оказались ненадежные. Эйадема все понял и после встречи выделил команде большой автобус, а лично мне Renault 12. Хорошее такое авто вроде «Волги».



– Еще подарки делал?

– Только я ему. Знал, что увлекается борьбой. Поэтому вручил тарелку с витязем в тигровой шкуре. И книгу про СССР на французском.



– Эйадема правил 38 лет – до 2005-го.

– Удивительно, если знать, сколько покушений на него организовывали. Еще в 1980-м рассказывали – в ужас приходил. Случалось даже, что самолет разбивался, все погибали, а он оставался жив. Спасало, что сидел в хвосте. После такого любой поставит 10 кордонов.



– Та встреча в деревне оказалась единственной?

– Помню еще одну – когда только приехал в страну. Меня повезли в лес – показать, как там красиво. Вдруг шофер говорит: «Вон там президент, видишь? Специально стоит, чтобы на тебя посмотреть» – «А чего так далеко?» – «У нас такие обычаи». Оказалось, что меня вывезли не красотами любоваться, а показать Эйадеме. Хотя он даже не подошел – на большом расстоянии взглянул и уехал.



– С зарплатой в Того не обижали?

– Ее платили не африканцы, а наш спорткомитет. 600 долларов – по тем временам нормально. Хотя те же немцы, которые работали там в легкой атлетике, получали больше – 1000–1600.



– Русские еще в стране были?

– Инженеры, врачи. Видел даже семьи, где муж тоголезец, а жена русская. Общался с ними, когда приходили в посольство. Я ведь первое время там жил. Уже потом дали дом в Лама-Кара. Хороший такой, современный. Плюс после успехов АСКО в страну пригласили еще одного советского тренера – Владимира Быстрова. С «Семаси» он даже выиграл чемпионат и кубок. А мы с Колосковым организовывали гуманитарную помощь – раза три присылали форму, бутсы, костюмы из Союза. Торжественно вручали ее. У местных такой праздник был!



– Короче, вас любили.

– Уважали. Звали на деревенские турниры, чтобы я вручал ребятам призы, проводил занятия. А на той встрече президент вообще попросил отобрать в команду маленьких ребят национальности кабье и создать юношескую команду. Говорю: «А как я пойму, что кабье? В стране 48 национальностей» – «Ладно, не забивай голову. Отбирай всех способных, мы потом сами решим, кого оставить».



– Получилось?

– Еще как. После этого у всех клубов высшей лиги появились дублирующие составы, детские команды. И через десятилетия система дала результат – Того вышла на чемпионат мира-2006. Надеюсь, в этом есть и частица моего труда.



– То есть вы зародили местный футбол?

– Скорее так можно сказать про женский. Они как услышали, что дамы тоже играют, загорелись. Попросили научить, хотя совсем не умели. И даже провели игру. А это 1980 год – до первого чемпионата мира оставалось 11 лет.



– Где набирали футболисток?

– Так это жены ребят из АСКО. Они ведь приходили на тренировки, видели, как мужья занимаются. И напросились.



– Дисциплинированные?

– За несколько тренировок не поймешь. Вот с мужчинами возникали сложности из-за религии – они в основном мусульмане. Провожу тренировку, а им вдруг понадобилось сделать намаз, перед этим ноги обмыть. Как по команде все достают коврики. Период Рамадана – еще одна проблема.



– Постились?

– Вообще ничего не ели. Из-за этого сразу падали результаты. Или другой момент – у них разрешено многоженство. В семье получается куча детей. Поэтому в команде могли играть несколько братьев. Но хуже, когда их родственники есть в составе соперника. Как-то давал одному персональную установку: «Убить!» Он глаза вытаращил: «Как? Это же брат» – «А так! Ты не должен позволить ему пройти. Иначе он тебя обыграет, и сядешь в запас». А запасных хватало на несколько команд.



– Зачем так много?

– Я тоже удивлялся. Пришел в команду – там 40 человек. Предложил разделиться и проводить тренировки в разное время. Так они отказались. Объяснили: «Солидарность превыше всего». В итоге в конце занятия играли двухсторонку 20 на 20.



– В Того вам грозила опасность?

– Максимум из-за змей. Помню, бегу на тренировке с игроками. Вдруг они толкают в плечо: «Тренёр, серпа!» То есть змея по-французски. И тут она мимо нас проползает – такая толстая. Ребята кинули камень, но не успели – уже уползла. Или как-то едем на машине – змея ползет по дороге. Шофер поддал скорости, но не задавил. Говорит: «Пошла к домам, надо предупредить людей».



– Такая страшная?

– Очень. Может в лицо прыснуть – последствия будут смертельными. Кстати, в Индии тоже видел много этой живности – небольших коброчек. Они очень любили цветники рядом с домами. Чуть что – вставали на дыбы.



– Жуть.

– Над кроватью от насекомых натягивали москитную сетку. Там же опасные комары. Как и в Того, где подцепил амебную дизентерию. Повезло, что быстро прошла. Командный врач выписал лекарства – за четыре дня восстановился. А вот жене капельницу ставили – желтуха.



– На охоту в Африке ходили?

– Ни разу. Только туристом в лес. Видел много обезьян, слонов. Но далеко не заходил. Так, один разок с местными. И то потом руководитель города пристал: «Ты должен заплатить» – «За что?» – «Ты ездил в наш лес» – «Ничего не знаю. Если есть вопросы, идите к руководству».



– Хотел деньги содрать?

– Да они со всех пытаются. Когда ездили играть в Гану, Бенин и Гвинею-Бисау, мне даже запретили брать советский паспорт. Захватил тот, что выдали в Африке. Объяснили, что лучше перестраховаться. Мало ли что.



– Обошлось?

– Да. Причем в Бенин ехали на автобусе, и на границе даже никто не досматривал. Пограничники стояли, но поняли, что едут спортсмены. Рукой махнули: «Проезжайте».



– Французский, на котором говорят в Того, выучили?

– Да так, что Платини удивлялся.



– Где пересеклись?

– Много раз в ФИФА и УЕФА, где я входил в комитет по женскому футболу. А первый раз на Мемориале Гранаткина после Африки. За Мишеля отвечал Парамонов, но ему надо было куда-то отъехать. Подвел к Платини меня: «Я пока отлучусь, этот человек вам поможет». Тот сразу: «КГБ?» – «Мишель, я тренер» – «А откуда так хорошо французский знаете?»



– Вы закончили игровую карьеру из-за травмы?

– Да, очень серьезной. Бегал за «ФШМ» – соперник въехал в ногу выше щитка. Все было раскурочено, пошел громадный варикоз. До сих пор от него страдаю. Хотя и операцию делал. Иголку вставляли в узел рядом с коленом, и струей выгоняли кровь из вены. Чтобы склеить, загоняли в освободившееся пространство раствор. Так что рано стал тренером. В «ФШМ» сразу дали 1955 и 1956 год.



– Ваш лучший ученик?

– Да как одного выделить? Из 1955-го 12 человек входили в сборную Москвы. Круглов и Петренко, который потом работал в «Торпедо», вообще стали чемпионами Европы среди молодежи. Мне за это заслуженного тренера РСФСР дали. А 1956-й полностью взяли в «Спартак».



– Это как?

– Мои 16-летние обыграли их дубль четыре раза. Сначала в «Лужниках» 4:0. Потом Николай Петрович пригласил в Тарасовку. Отлично приняли – обедом накормили, экскурсию провели. Но мы снова хлопнули. Мужиков юношами. Старостин удивился, организовал еще два матча. Результат тот же. В итоге сказал: «Берем у вас всю команду». Так и получилось – 10 человек, кроме вратаря Гены Колосова. Он потом ушел в Севастополь.



– Сколько попало в основу?

– Трое – Кодылев, Сидоров и Лебедев. Последний потом поругался с Бесковым. А в футбол вообще пришел с трамплина.



– В смысле?

– В прямом. Подходит ко мне: «Возьмете в команду?» – «А ты кто?» – «Прыгаю на Ленинских горах». Ему тогда лет 11 было. Сидоров-то уже занимался в Филях. До этого во Дворце пионеров. Оттуда же хотели Колю Толстых взять. Уговаривали. Но он выбрал «Динамо» – там стипендия, все дела. А вот знаменитые гимнастки привели детей в «ФШМ».



– Кто?

– Латынина и Иванова. Мне же тогда дали еще 1961-й и 1962-й. Тут смотрю – Иванова с маленьким Валей и Латынина с сыном.



– Какими оказались футболистами?

– Валентин – хороший полузащитник. Не зря же потом за «Торпедо» играл. А парень Латыниной особо не блистал. Ушел в журналистику.



– Вы до сих пор в «ФШМ»?

– Три года назад вернулся старшим тренером младших возрастов. Позвал новый директор. Он наш воспитанник. Хочет возродить ту школу, которая существовала с 1954 года. Тогда здесь работали знаменитости – Маслов, Бесков. Приглашали только лучших ребят. Даже клубы высшей лиги не могли отказать, если мы у них кого-то забирали.



– Почему?

– Из спорткомитета и партии шло постановление: «Срочно передать игрока». Как такому возразишь? Но в 18 лет мы обязательно возвращали человека в прежнюю команду. Хотя и у самих она имелась.



– А сейчас?

– Только на КФК. Директор как-то хотел заявиться в ПФЛ, но нужны спонсоры. Ставки игроков и тренеров дает Москомспорт, а вот средства на выезды и сборы надо искать самим. Мы не нашли, поэтому сейчас в третьей лиге. Хотя ребят забирают и оттуда – во второй дивизион, Азербайджан, Испанию. Бакатина недавно заявили за «Монако». Клуб перевел школе деньги, тренер получил 50%.



– Это сколько?

– Точную сумму не назову. Знаю только оклады. В среднем у нас 40-50 тысяч. В клубных академиях еще больше. У «Спартака» – 90-100 тысяч, у «Локомотива» и ЦСКА – 100-120.



– То есть 15-20 тысяч остались в прошлом?

– Конечно. Сейчас все получают прилично. Еще бы тренировали так же.



– С этим проблемы?

– Большие. На тренерском совете все время поднимаю этот вопрос. Говорю: «Вы даже замечание не можете сделать, если ребенок делает ошибку. Людям выпускаться, а у них удар не поставлен. Как так можно?»



– В чем еще видите сложности?

– В игровом мышлении. Тренеры не объясняют, когда лучше отдать передачу, ударить. Вместо этого сразу выпускают играть. Пусть четыре на четыре, но какой от этого толк? Дети кучей бегают за мячом. Я никогда подобного не понимал. Поэтому моих ребят и брали в команду мастеров. А выпускников того же Валентина Ивакина или Мещерякова нет. Они удивлялись: «Как это: мы занимаем первое место в Москве, а никого не забирают?» – «Так вы все время играете, а над техникой и тактикой не работаете. Даже не знаете, как забежать, чтобы во вне игры не попасть».



– Получается, результат в детском возрасте вторичен?

– Абсолютно. Толку от него никакого. Ну стал ты чемпионом, а дальше что? Из всей команды случайно вырастет один человек. Другие закончат с футболом. Хорошо, когда сами. А если по здоровью? Некоторые ведь просто убивают детей нагрузками.



– Серьезно?

– Да сколько случаев. Вроде парень талантливый, после медобследования выясняется: не тянет по здоровью. Вот как Теренин из 1962 года. Выпускался у Севидова, потом играл в «Динамо» и «Локомотиве». На каком-то этапе загнали – до сих пор аритмия. Проблемы даже у Пашки Мамаева были.



– Какие?

– Тоже сердечко. Спасло, что папа вовремя взял ситуацию под контроль. Да и сын ответственно относился. Не гулял, думал только о футболе.



– Сам пришел к вам?

– Волчек присмотрел. В Шишкином Лесу под Троицком. Там была школа, местная команда. Тренером работал Морозов. И вот он Пашу не хотел отдавать. Пришлось вмешаться – объяснил, что парень идет на повышение.



– Ученик с самой трагичной судьбой?

– У 1955 года в воротах играл сын Хомича – Володька. Небольшой парень и трудиться особо не любил. Хуже другое – после тренировки по пути домой соскребал какую-то гадость типа алюминия на Воробьевых горах, и закручивал в сигареты. Сам не видел, но родители постоянно говорили: «Опять курит».



– В чем кайф?

– Это же как наркотик. Я сказал Хомичу. Тот отмахнулся: «Да ну, придираешься» – «Смотри сам». В итоге Володька умер лет в 18. Рак яичек. Причина, думаю, то самое курение.



– Как вы оказались в женском футболе?

– Случайно. 1988 год, в федерации отвечал с Семеном Андреевым за юношей. Женщин курировал Нил Тищенко. Вдруг все меняется, и на его место ставят меня. Делают президентом ассоциации. Тут же встает вопрос о тренере. Симонян предлагает должность мне, Мосягину, Амбарцумяну, Пахомову. Они отказывают, я беру время на раздумье. Прикидываю: «С маленькими пацанами работал, с мужиками тоже. Даже в Африке получилось. Что, этих что ли не подниму?» И согласился. Начал ездить по всему Союзу, собирать состав.



– Было из кого?

– Клубов наделали прилично, но тренировал кто попало. Помню, приезжаю в Могилев, там хорошая девчонка, капитан команды. Говорю местному тренеру: «Только полноватая что-то, бежит слабовато» – «Так она беременна» – «Ты с ума сошел?» – «Серьезно» – «А ну срочно снимай с тренировки! Если ударят по животу, что будешь делать? Она умрет, а сам под суд уйдешь».



– Невероятно.

– В Малаховке тренером вообще работала гимнастка Надежда Горбань.



– Такое бывает?

– Как видите – да. До сих пор морочит голову Симоняну. Занимается студенческим футболом.



– Но как она могла тренировать?

– Так же, как и старший Саенко в Воронеже. Он же директор легкоатлетической школы. А потом раз – нашел спонсора, создал клуб. Назначил себя старшим тренером. И даже сына взял в команду.



– К женщинам?

– Ну да. Ванька же был здоровый, неуклюжий. По юношам его не брали ни в одну школу. Тогда отец запустил к дамам. А в Германию он переехал вообще на моих глазах.



– Расскажите.

– Однажды собираюсь туда со сборной, Саенко-старший упрашивает: «Ты и так берешь много моих, давай остальных прихвачу за свой счет?» Даю добро. Играем спокойно, тренируемся. Потом замечаю – Саенко что-то замыслил. Оказывается, ходил по клубам и договаривался по поводу 16-летнего Ваньки. В итоге пристроил в «Карлсруэ». Да так, что сын до сборной дорос.



– Как сейчас у них дела?

– Про младшего не знаю, а отец до сих пор живет с футболисткой.



– С какой?

– Ну как: он же взял в команду игрока с Украины и женился на ней. 25 лет разницы не смутили. Общему сыну уже лет 15. Кстати, жена Эдика – брата Вани – тоже играла в футбол.



– Главная сложность с женщинами?

– Научить технике. В этом плане пришли никакущими. Вот физически были крепкими. Сказалось, что не просто с улицы, а из других видов спорта. Петько из велосипеда, Буракова, Бундуки и Баркова из легкой атлетики, Григорьева из хоккея на траве. Некоторые до 30 лет с мячом ни разу не работали.



– В таком возрасте реально переучиться?

– Спокойно, если слушать тренера и не халтурить. А то Петько как-то приняла команду, позвала меня на сбор понаблюдать. Говорю ей: «Свет, ну не так надо» – «Олег Борисович, им и без этого тяжело» – «А по-другому никак. Не помнишь, как я вас гонял?»



– Прилично?

– Конечно. Сроки ведь поджимали – надо было скорее наиграть команду, чтобы заявиться в отбор на Европу. Поэтому приходилось все время усложнять упражнения, ускорять процесс. Делать трехразовые тренировки – 45 минут утром, по полтора часа днем и вечером. Петько вообще так хотела играть, что просила дополнительные занятия – один на один. Я не вратарь, но пытался помочь.



– Нагрузки у женщин сильно отличаются от мужских?

– Одинаковые. Только кажется, что девушки слабее. На самом деле очень выносливые. Я, конечно, кроссов не давал – больше взрывной работы. Но выглядели мы прилично. В четвертом матче в истории сыграли вничью с сильнейшей командой Европы – Норвегией. Помню, как те обалдели. Американкам влетели 0:8, зато с их второй сборной и Англией было 1:1. Дальше поехали в Китай – сколько народу там приходило!



– Много?

– По 40 тысяч. Причем не только на основную сборную, но даже на команды регионов. Они по уровню не особо отличались. Китайский женский футбол прекрасно развит. Даже есть правило: попадаешь в сборную – не имеешь права рожать. До такой степени помешаны.



– Ничего себе.

– Еще вспоминаю Швецию. Полетели туда в день, когда в Москву вошли танки. Прилетаем, у трапа встречают человек 30 репортеров. Спрашивают про путч, а мы и не в курсе. Ехали в «Шереметьево» из Новогорска, в город не заезжали, ничего не видели. Матч мы, кстати, проиграли, но некоторым девочкам предлагали остаться.



– На контракт?

– Насовсем. Взять гражданство, выступать за местную сборную. Но все отказались.



– А вы?

– Ха, мне никто и не предложил. Наверное, строго себя вел. Коммунист же, 20 лет в партии. Без этого за границу не выпускали.



– В первый год существования ваша сборная провела 24 товарищеских матча, но выиграла только четыре.

– Это были первые шаги. Вот когда уступили немкам 1:7 в официальном отборе, Колосков не выдержал: «Даже медведей учат».



– Обиделись?

– Промолчал. Потом на совещании в РФС шел разговор про мужчин. «Спартак» кому-то крупно влетел, все спорили. Я поднялся: «Много у нас критикуют женский футбол. Да, медведиц за пару лет я пока не научил. Но спартаковские медведи уже 70 лет ничему научиться не могут». Колосков запомнил. Начал с Тукмановым давить.



– Каким образом?

– Взять ту же Олимпиаду-2000. На нее выходили семь лучших сборных чемпионата мира-1999 и хозяйка Австралия. На мире мы проиграли в четвертьфинале, но хорошо выступили в группе и оказывались пятыми. Колосков спросил: «Будешь в Сиднее в тройке?» – «Постараемся, но гарантировать ничего не могу». Тогда он по ходу турнира изменил регламент.



– Сам?

– Вместе с друзьями из ФИФА. Работал же председателем комитета по женскому футболу. И сделал так: значение стали иметь не результаты группового этапа, а итоги четвертьфиналов. Мы уступили 0:2 Китаю, шведки 1:3 Норвегии. За счет этого гола в добавленное время они и прошли на Игры.



– Как обидно.

– Не то слово. Но тогда команду тренировал уже Быстрицкий. Я отошел.



– Из-за чего?

– Надоели интриги. Ведь как пошли результаты, сразу появилась куча претендентов на мою должность. Больше всех выступал Саенко. Приходил в РФС, рассказывал, что у его Воронежа хорошие результаты, и его надо назначить тренером сборной.



– Что Колосков?

– Вызвал меня: «Что делать?» – «Хотите, чтобы тренер по легкой атлетике работал со сборной? Назначайте». Он не решился. Но дальше давление только усилилось. Дошло до того, что ездил с женой в Америку, сам все оплатил. Проходит год, в РФС заявляют: «Олег Борисович, вы должны заплатить за поездку» – «Я же все оплатил» – «А где документы?» Тут не выдержал: «Если так и дальше продолжите, то ищите-ка другого тренера». Посоветовал Быстрицкого, его утвердили.



– За работой Шалимова следили?

– Его только назначили – сразу собрали совещание. Он спрашивал, что нужно делать, как собирать команду. Я рассказал. Только кто этим стал бы заниматься? Шалимов не стал. Помощники? Он взял таких, которые никуда не ездили, матчей не смотрели. Поэтому результата не было.



– Почему Шалимов не просматривал игроков?

– Он не человек для сборной. Легче ведь с командой мастеров – есть 25 человек, с ними и работаешь. Да и вообще Шалимов…



– Слабый тренер?

– Недостаточной квалификации. Не зря «Краснодар» сейчас вылетел из всех турниров. Это показатель его уровня.



– Фомина (действующий тренер женской сборной – прим. Eurosport.ru) лучше?

– Конечно! Летом на Европу она повезла хорошую команду. Я бы посоветовал некоторые моменты в плане тактики, но в целом она знает, как работать. Кстати, в моей сборной Лена была самой молодой.



– И способной?

– Это про Григорьеву. Когда ее увидел Симонян, сказал: «Бобров в юбке». Умела все. Да и остальные девочки не отставали. Не просто так при мне дважды вышли на Европу. Хотя никто не ждал. В 1993-м в решающем матче играли с Францией. Им достаточно ничьей, нам только победа. Они уже столы накрыли. Готовились праздновать. А мы победили.