Как же жалко Федора Смолова

• Эта статья в архиве

В последнее время «Краснодар» вообще не соответствует тому романтическому образу, который годами старательно выводил Сергей Галицкий.

Он мечтал о доминаторе, который запретит слово «провинция» в российском футболе, о торжестве атакующей мысли. Но сейчас, когда из-за тупика тренерских идей Игоря Шалимова от этой древней философии остались только осколки, в Краснодаре боятся признать очевидное.



«Краснодар» превратился в средний класс, в обычную футбольную провинцию, которая живет не во имя великой цели, а как все, как придется.



В этой ситуации мне искренне жаль Федора Смолова, который год назад был безжалостным киллером с шикарной статистикой, а теперь тухнет в серой команде, которая потеряла себя и при этом страшно боится что-то поменять. Еще весной все видели в Федоре надежду на возрождение, долгожданного русского, который мыслит свободно и творчески и готов реализовываться вдалеке от лимита.



Летом Федор мечтал вырваться из этой команды и, как говорят, написал Сергею Галицкому полноценное письмо. В нем объяснил, что очень хочет уйти, и попросил рассмотреть предложения от других клубов.



У Смолова было два генеральных мотива. Первый – он устал от ощущения, что играет со средними партнерами, а клуб не делает стремительный рывок к чемпионству (не купили пару топовых игроков в момент, когда ослабели все ключевые соперники – например, в прошлом сезоне).



Смолову отказали, сославшись на амбиции. Но как мы видим сейчас, это было лишь принципиальное нежелание уступать другим российским топ-клубам, особенно московскому. Настоящие амбиции «Краснодара» уже растоптаны медлительным менеджментом, а вместе с ними уничтожен сезон лучшего русского игрока последних двух лет.



Когда Федор Смолов плакал после кошмарного Кубка конфедераций, мне не хотелось его жалеть. Я думал: если он действительно так крут, то пусть зажигает дальше и едет в Дортмунд закрывать Обамеянга через год – почему нет?



Но теперь я вижу этот забитый, дырявый «Краснодар» и понимаю, что это уже нереально.