Михаил Гершкович: "Стрельцов - гений, которого я поставил бы выше Месси"

• Эта статья в архиве

Интервью экспертам bobsoccer.ru Юрию Бутневу и Александру Просветову дал Михаил Гершкович, чемпион СССР 1976 года (весна) в составе московского «Динамо», в прошлом помощник Олега Романцева в национальной сборной (1999–2002), а ныне глава О

В воскресенье, 1 апреля, ему исполняется 70 лет.

Мы обсудили ситуацию в российском футболе и сборную страны, а начали разговор с воспоминаний об игровой карьере.

- Вы по несколько сезонов выступали за «Торпедо» и «Динамо». Какой из периодов жизни – черно-белый или бело-голубой – вам дороже?

- Оба вспоминаю с большой теплотой. Кубок СССР выигрывал с обоими клубами, чемпионом страны стал в «Динамо», с «Торпедо» же только однажды попал в «троечку» (в 1968 году – Прим.ред.). Но эта команда мне больше запомнилась творческим подходом, потому что рядом играл Эдуард Стрельцов, который действительно был гением. В составе торпедовцев я получал истинное удовольствие как собственно от футбола, так и от общения с Эдиком.

В «Торпедо» пересекался и с другим великим игроком – Валерием Ворониным. В конце 69-го года он восстановился после аварии, и Гавриил Дмитриевич Качалин интересовался у меня в сборной, в какой он форме, просил передать, чтобы готовился к чемпионату мира. Но Воронина вскоре из «Торпедо» отчислили.
Когда я перешел в 1972 году в «Динамо», то к своему ужасу понял, что надо переучиваться. В игре со Стрельцовым были определенные требования, к которым некоторое время пришлось привыкать. Он бежит, бывало, в сторону от ворот, да еще спиной к позициям, с которых можно забивать, а тебе все равно надо открываться. Причем, туда, куда, казалось бы, невозможно отдать пас. Но, в конце концов, ты все-таки получаешь передачу. В «Динамо» такого партнера не было, и мне пришлось переосмысливать футбол, возвращаясь к общепринятому и обыденному.


- Хотя «Динамо» в то время было совсем не плохое. В 1972 году дошло до финала Кубка обладателей кубков, а весной 1976-го выиграло чемпионат, чего с тех пор пока снова сделать не может.

- Хорошая была тогда у «Динамо» команда! Просто Стрельцов значительно опережал свое время. Хотя, чтобы рядом с ним чувствовать себя комфортно, надо было попасть в некую струю. Не все могли прочувствовать.

- Другими словами, это как играть сегодня вместе с Лионелем Месси?

- Пожалуй. Эдика я бы поставил даже выше, пусть Месси, конечно, гигант. Когда перешел в «Динамо», несмотря на то, что в команде играли хорошие мастера, нужно было опуститься в игровом мышлении и понимании ситуации уровнем ниже, чтобы опять приносить пользу. Но этот период жизни я тоже очень ценю. «Динамо» было специфической организацией, которая дала мне многое из того, что впоследствии пригодилось в жизни - в плане дисциплины, ответственного отношения к обязанностям.

Если в «Торпедо» я формировался как футболист, то в «Динамо» - как личность. Там я стал понимать, какую роль играют тренер и взаимоотношения в команде, как готовить себя к послефутбольной жизни.

- Стрельцов старше вас почти на десять лет. Тем не менее, у вас сложились приятельские отношения, которые сохранились до конца его жизни. Он умел находить общий язык с теми, кто значительно моложе?

- Для него возраст не имел значения. Относился к людям, исходя из того комфортно ему с ними или нет. Если не проникся симпатией, мог сторониться и даже игнорировать человека, который старше, или, по крайней мере, старался как можно меньше общаться.

Так получилось, что мы и учились вместе. Начали учебу во ВТУЗе - Высшем техническом учебном заведении при ЗИЛе. Совмещать ее с футболом было тяжело, так что к нам относились снисходительно. Помню, пришли химию сдавать. Нам дали учебники – прочитайте и выучите. А Эдик вдруг изрек: «Три мушкетера» и то тоньше!».

Потом мы перешли в «Малаховку», в то время филиал Смоленского института физкультуры. Ныне это Московская государственная академия физической культуры - МГАФК. Пусть заочно, но за пять лет закончили ее. Стрельцов к тому времени уже не играл. Тем не менее, мы встречались, вместе готовились к экзаменам. Он тренировал детей, потом его привлекли к работе с дублем, чему Эдик был очень рад. Но не сложилось.

- Сожалеете, что не поехали на чемпионат мира 1970 года, хотя рассматривались в числе кандидатов?

- В сборной СССР я дебютировал в 1968 году. В 69-м и 70-м выезжал в ее составе в Южную Америку. Причем, забивал голы. Помогала особенность организма - я высокогорье хорошо переносил. Прилетели в Боготу. Два с половиной километра над уровнем моря. У некоторых кровь из носа уже в аэропорту пошла. А я двигался, в обоих матчах в Колумбии отметился тремя голами.

Помешал один эпизод. Повздорили мы немножко с врачом Олегом Марковичем Белаковским. Тут же разобрались, помирились и впоследствии дружили. Однако Качалин остро воспринял этот инцидент и был неумолим. Он перестал привлекать меня в сборную. Не по игровым качествам. Считал, что я буду плохо влиять на других.

- Позже не обсуждали с ним происшедшее?

- Никогда к этому не возвращались. Даже когда Качалин пришел в 1973 году в «Динамо». При нем я полсезона играл, а потом получил травму. Когда восстановился, в состав не попадал. А в 74-м он меня вообще убрал в дубль. Но я не мог никуда уйти, потому что проходил в это время воинскую службу. Когда в конце 74-го года ее срок закончился, собрался уходить. Тем более, что понизили зарплату до минимума, а у меня уже была семья.

Тем временем Качалина сняли. Возглавивший команду Сан Саныч Севидов позвонил и пригласил поговорить. Встретились. «Знаю, что ты не играл целый год, но помню тебя еще по ФШМ, - сказал Севидов. - Поедешь с нами на первый сбор, а потом определимся. В любом случае еще будет время, чтобы сменить команду». А после сбора он решительно отрезал: «Никаких переходов! Ты игрок основного состава». И до 78-го года, пока в «Динамо» был Севидов, я играл постоянно.

Вообще Севидов - не оцененный в полной мере человек в истории нашего футбола. А ведь это был выдающийся специалист, великолепный тактик и психолог, который глубоко разбирался в людях. Говорю так не потому, что он проявил ко мне благосклонность.

Продолжение следует