«После «Карпат» не общаюсь с Кононовым. Но желаю удачи в «Спартаке». Большое интервью экс-скаута «Арсенала» и «Эвертона»

• Эта статья в архиве

Он рекомендовал «Эвертону» Головина, Паредеса и Лунина, а «Виллему II» – Нойштедтера, Холтби и Дембеле.

Мы поговорили с Павлом Кучеровым. Чем он крут:

Тренировался в дубле «Спартака» у Бескова

После развала СССР уехал в Голландию, где стал тренером и селекционером «Виллема II»

Успел поработать с Олегом Кононовым (на Украине), пока это не стало мейнстримом (в России)

Отвечал в «Арсенале» (лондонском) за селекцию по Восточной Европе, а в «Эвертоне» — за селекцию для первой команды

Пообщались примерно обо всем:

Про отношения с Кононовым
Методы Бескова
Виды «Эвертона» на Головина
Не обошли стороной и трансфер Еременко в «Спартак», а затем — в «Ростов»

***

Украина, Кононов, Нойштедтер

— Как вы стали селекционером «Виллема»?

— Работал в дубле и при этом помогал в академии. Мы сделали спортивный класс для ребят трех-четырех возрастов. И в этот момент спортивный директор мне предложил заниматься селекцией.

Сначала наотрез отказался, не видел себя в этом. Мне очень хотелось продолжать тренировать, работать с молодежью, ребятами 17-19 лет, которые в тот момент были в дублирующем составе. Спортивный директор уговорил, и я начал в свободное время заниматься селекцией. Безвозмездно, даже не на полставки.

В один момент понял, что это очень важная часть тренерства. Если не видишь игрока вне поля, тебе будет тяжело с ним в дальнейшем работать. Тяжело будет найти к нему подход. Последние два года в Голландии занимался только селекцией. Отвечал за первую команду, за дубли и за старших ребят в академии.

— Какой рынок отсматривали?

— В первую очередь Голландию, Германию, Бельгию.

— С точки зрения селекции, где было интереснее всего?

— В Германии много молодых ребят, которые не попадали в состав клубов бундеслиги. А под уровень Голландии они очень подходили. Так удалось из дортмундской «Боруссии» перетащить в «Виллем» Мехмета Акгюна. Он хорошо у нас отыграл года три, а потом, к сожалению, бесплатно ушел в Турцию.

— Россияне в Германии встречались?

— Уже в то время хорошо знал Романа Нойштедтера, будущего игрока нашей сборной. Хотел привезти его в «Виллем», это для него была бы хорошая игровая практика. Слава богу, у Романа и так все неплохо сложилось в бундеслиге.

— За кого приходилось «воевать» с конкурентами?

— Воевать — громко сказано. Но было дело, выиграли у «Андерлехта» 18-летнего Муссу Дембеле, который сейчас играет в Китае, а до этого был в «Тоттенхэме». Он у нас поиграл в дубле, за первую команду, а через год мы его продали в АЗ за 7 миллионов.

— А были таланты, которых вы рекомендовали «Виллему», но клуб их так и не взял?

— На одном посредственном турнире в Голландии увидел 16-летнего паренька, полузащитника «Алемании» из Ахена. Очень мобильного, техничного, работоспособного. Стал за ним следить в Германии. Прожужжал про него все уши клубу, хотел, чтобы его посмотрели. В итоге «Алемания» дала парню юношеский контракт, и летом его продали в «Шальке». Он там поиграл, а потом уехал в «Тоттенхэм». Этим парнем был Льюис Холтби.

А вот еще пример. Про Альвреда Финнбогасона. Одно время мы много и плотно общались с Олегом Кононовым, когда он возглавлял «Карпаты». Смотрел на его команду, а она в квалификации Лиги Европы начала против совершенно неизвестного для меня исландского клуба. И мне там понравился высокий центральный нападающий. Сказал спортивному директору «Виллема», что парень хороший. Наш спортдир тоже поехал смотреть исландца, и он ему тоже понравился. Но клуб трансфер не одобрил. Кажется, вопрос упирался в деньги. А стоимость была около полумиллиона на тот момент. В итоге игрока взял бельгийский «Локерен», а позднее продал в «Херенвен», где исландец долгое время был одним из лучших форвардов лиги. Потом Финнбогасон за миллионы уехал в Испанию, а сейчас играет в бундеслиге.

Еще в финале чемпионата мира-2014 играл Кристоф Крамер из «Боруссии» Менхенгладбах. Как-то потом достал записи и понял, что видел его в 2007 году в академии «Гладбаха».

— Зато можете сказать, что открыли для футбола будущего чемпиона мира.

— Никогда так не скажу! Считаю смешным, когда кто-то говорит подобное. «Я нашел, условно, Неймара». И то это значит? Мальчик же не под деревом стоял посреди поля! А ты, бах, сделал из него легенду, суперзвезду. Тут важен сам процесс: если клуб услышал рекомендацию селекционера, взял игрока, в него поверил, работал с ним, вложился. А там уже и парень раскрылся — стал большим футболистом. Вот это правильно. Так можно говорить.

— Что такое селекционер в Голландии и России?

— Когда только начинал заниматься селекцией в «Виллеме», ко мне в гости приезжал Равиль Сабитов. Он в то время был главным тренером юношеской сборной России. Хотел посмотреть, как здесь все изнутри устроено, увидеть процесс.

Я разместил Равиля в гостинице недалеко от своего дома. Часов в восемь я его забирал, отвозил на стадион. Он был утром на тренировках, днем — в клубе, а вечером мы ехали смотреть игры, футболистов. В один день в сторону Бельгии поехали, в другой — в сторону Германии, в третий — по направлению к Амстердаму.

— Плотный график.

— Да, были действительно длинные, утомительные дни. Приезжали, как правило, в районе часа ночи. Паркуюсь у гостиницы, а Равиль уже спит. Я ему дверь открываю, говорю: «Приехали, выходи». Он просыпается: «Что, как?» А потом спрашивает: «Ты что, так целый год работаешь?» «Да», — отвечаю.

— Удивлялся?

— Наверное. Потому что это было действительно утомительно и очень интенсивно. Но это и есть настоящий европейский опыт, который приобретается на длительном отрезке. А не так, когда куда-то съездил на 7-10 дней, постоял около бровки, посмотрел тренировки, да и уехал обратно.

— Как вы «уезжали» из «Виллема»?

— У нас было несколько мучительных и волнительных сезонов, когда команда постоянно боролась за выживание. Контракт при желании можно было продлить. Но появилась возможность поработать на Украине. Словом, новый вызов.

— Это когда Кононов позвал в «Карпаты»?

— Да.

— Сам позвал, лично?

— Так и было.

— В чем же был вызов?

— В том, что когда долго работаешь в одном клубе, а потом резко обрубаешь концы, это всегда волнительно. Постоянно думаешь: «Получится, не получится?» Не было каких-то сверхожиданий от Украины, но попробовать хотелось. Особенно когда звал хороший знакомый.

— Как познакомились с Кононовым?

— Учились с ним вместе, играли в Смоленске. В один момент он вышел на меня, когда я был в «Виллеме». Мы долго общались о голландском, о европейском футболе. Так и появилась идея моего приглашения в «Карпаты».

— В каком качестве?

— Ох, там было много затей, много планов. Но с президентом «Карпат» было очень сложно что-то планировать… Все получилось не так, как хотелось. Выдался очень тяжелый, нервозный период. Олегу не удалось реализовать свои задумки, и последовало другое, совершенно спонтанное решение. А мне пришлось входить в новую должность.

— Это вы про увольнение Кононова?

— Олег сам подал в отставку.

— По каким причинам?

— Не могу сказать точно, плохо помню именно этот момент. Казалось, что причинами стали неудовлетворительные результаты и то, что у команды не клеилась игра.

— Как реагировал Кононов?

— Переживал. Ему было тяжело.

— А как подал в отставку?

— Принял решение быстро. И для меня это стало неожиданностью.

— Почему вас вместе с Кононовым не сократили?

— Тут, как мне видится, ситуация была неординарная и смешная. Я на тот момент помогал Кононову всем, чем мог, был в его тренерском штабе, но в клубе не работал.


— Как это?

— Ну не было контракта. Трудился, можно сказать, на голом энтузиазме. Работал на птичьих правах, как большой любитель и фанат футбола. Просто хотел помочь Олегу.

— Ничего себе. А что было потом?

— Олег подал в отставку. А я уже хорошо был знаком с командой. Меня стали просить, предлагать возглавить коллектив на какое-то время. Потом пошли разговоры о подписании контракта.

— С Кононовым нормальные отношения остались?

— Мы с ним после «Карпат» не общались. Или, скажем так, он со мной не общается.

— Наверное, задело.

— Наверное. Но вообще, когда дело касается подобных ситуаций и давних товарищей, то можно говорить, обсуждать, высказывать недовольство, пытаться что-то решить. Но как Олег поступил — это его право.

— Когда Кононова назначили в «Спартак», написали ему что-то? Поздравили?

— Поздравлял его, еще когда он стал тренером «Краснодара».

— Что он ответил?

— Ничего. Но все равно желаю Олегу успехов и буду рад, если у него все получится в «Спартаке».

***

СССР, Бесков, «Спартак»


— Каким вам запомнился футбол в Советском Союзе?

— Больше всего запомнилась смоленская «Искра», которая была, можно сказать, фарм-клубом московского ЦСКА. В системе «Искры» я рос, поэтому имел возможность наблюдать за матчами чемпионата СССР, подавал мячи по ходу игр.

— Кто больше всех в «Искре» искрил?

— Много кто. Владимир Бабенко, он долгое время играл центрального защитника и был капитаном. Было интересно наблюдать за его организаторскими и лидерскими качествами. А как он руководил командой и обороной!

В полузащите было много хороших футболистов, например, Владимир Никонов, успевший поиграть в ЦСКА и «Спартаке». Чуть позднее — Сергей Шавло, который провел в «Искре» один сезон вместе с Александром Калашниковым.

Также, конечно, вспоминается Саша Новиков, долгое время он был вратарем основного состава, играл в молодежной сборной Советского Союза, участвовал в молодежном чемпионате мира.

— Почему вы не заиграли в основе «Искры»?

— Там сложилась смешная ситуация. Меня и еще несколько ребят моего года рождения хотели уже брать в команду. Вернее, мы должны были проходить свою военную службу, играя за «Искру». Но момент с армейским распределением очень затянулся.

В то время можно было долг родине по-разному отдавать: то ли в футбол играть, то ли, скажем, стоять в лесу. Поэтому у наших родителей началась легкая паника, и нам пришлось подать документы в смоленский институт физической культуры.

Когда я туда поступил, на первом курсе стал играть за сборную института. И в тот момент один старший товарищ предложил мне и моему другу детства, талантливому вратарю Андрею Елисееву, просмотр в Белоруссии. Мы туда поехали, провели несколько матчей.

— С кем был первый?

— С могилевским «Днепром», который в то время возглавлял Анатолий Байдачный.


— Что про его «Днепр» скажете?

— Была очень хорошая команда с очень приличными игроками. Мы сыграли 1:1, отскочили, конечно. Потом уже, когда ехали обратно все в одном автобусе, Байдачный хотел с нами пообщаться.

— К себе звал?

— Да. Но чтобы принять предложение Байдачного, нужно было бросить учебу. А у нас уже была институтская жизнь — это совершенно другая реальность и ценности.

— То есть отказали Байдачному?

— Дома даже не было разговора о том, чтобы бросить учебу и рискнуть образованием ради футбола. На мои футбольные решения в тот момент большое влияние имела мама, и поехать в «Днепр», оставив при этом вуз, было совершенно исключено.

— Но играть не бросили?

— Та команда, куда мы ездили на просмотр [оршанский «Темп»], стала удобным вариантом для совмещения. Матчи чемпионата Белоруссии проходили по выходным. И мы на пятницу-субботу-воскресенье втихаря уезжали, чтобы играть в местном первенстве.

— А как вас в Москву занесло?

— Помню, был 1981 или 82-й год, сыграл пять-шесть игр на турнире всесоюзного общества «Спартак». После этого мне представился шанс и честь тренироваться и играть за дубль московского «Спартака» под руководством Бескова. Не скажу, что был каким-то суперталантом, но по крайней мере точно понимал и видел, что у меня были такие же шансы, как и у всех ребят-дублеров.

— Вариант с переездом в столицу имелся?

— Да. Николай Петрович [Старостин] со мной разговаривал по поводу переезда в Москву, перехода в Малаховку, в московский институт физкультуры. Но в мое решение опять вмешалась мама. Так что с поездкой не вышло.


— Жалеете?

— Конечно.

— Что вынесли из своего спартаковского опыта?

— Он открыл мне глаза на две вещи. Первое — в футбол играют обычные люди: из Москвы, из «Спартака», из Смоленска — неважно. Они могут играть хорошо, а могут и ошибаться.

Второе — когда начинаешь тренироваться и играть в футбол под руководством Бескова, то очень быстро на этом фоне различаешь других тренеров. Поэтому когда приезжаешь в команду высшей лиги СССР, сразу понимаешь, что такое спартаковский уровень. Это я говорю именно о «Спартаке» Бескова. По сравнению с ним другие команды — небо и земля.

— Поясните на примере.

— Одно время я был в Узбекистане, тренировался с «Пахтакором». Было по три тренировки в день. В то время было нормально, что все занятия проходили с очень малым процентом работы с мячом. После такого объема нагрузок тело начинало болеть, а о мяче ты забывал.

Мы часто общались с Эдгаром Гессом, и он все повторял: «Да в чем дело? Здесь такие премиальные! Два раза выиграем — получим больше, чем в «Спартаке» за три месяца». Это, конечно, говорилось в шутку. Но если сравнивать такое видением футбола с философией Бескова, это конечно, сумасшедшая разница.

***