Сергей Колесников: "Ночью звонит Аршавин: Анатольич, мне трындец..."

• Эта статья в архиве

Через руки знаменитого массажиста «Зенита» прошла масса звёзд – от Бубки до Аршавина.

Из Сергея Колесникова не вышло известного футболиста – колено подвело уже на старте. Но любовь к игре он сохранил на всю жизнь. Она и помогла реализовать себя в спорте – в амплуа массажиста. На этой стезе Колесников добился поистине выдающихся высот в двух разных дисциплинах. Вдобавок рассказчик Анатольич, как его по-свойски зовут в «Зените», изумительный – находка для готового слушать журналиста.



— Что подвигло вас вернуться с заслуженного отдыха? Заскучали по работе?



— Надо было что-то менять в работе медицинского штаба, коллектив создавать заново, микроклимат. Я человек коммуникабельный, весёлый, но главным своим качеством всё-таки считаю профессионализм: в марте юбилей отмечу – 40 лет в массажном ремесле. Когда снова позвали в «Зенит», отказать не мог. Все планы поменял и вышел на работу. Но я не жалею – пока всё хорошо, выдерживаю. Устаю, но это приятная усталость.



— Как вы перешли из лёгкой атлетики в футбол?



— По совету доктора Ипатенко, с которым отработал больше 20 лет. Сначала он подался в футбол, в ЦСКА к Газзаеву, а потом и мне посоветовал: «Неблагодарное это дело. Давай тоже в футбол».



— Почему неблагодарное?



— На чемпионатах Европы или мира на четырёх массажистов приходилось 128-130 спортсменов. А в футболе – три специалиста на 23 игрока. И зарплата выше. В общем, подумал и согласился. Ипатенко свёл с доктором «Зенита» — в клубе даже не знали, что такого класса массажист живёт в Питере. Принёс резюме, побеседовали и поступил на работу. В середине января 2004-го уже летел на первый футбольный сбор в Турцию.



— Условия работы «до Газпрома» и сейчас – небо и земля?



— Конечно. Сборы были совсем другие. Летали с дублем, на маленьком Ту-134. Все места заняты – не приляжешь, как сейчас. Отели, питание – всё было скромнее. На базе два поля всего было, а сейчас только травяных пять плюс одно искусственное. Медицинский восстановительный центр заново перестраивали: меня спрашивали, где розетки делать, куда ванны для гидромассажа ставить, купели. Когда Сергей Александрович обещал за 10 лет выиграть практически все турниры, не все отнеслись к его словам серьёзно. Так мы за три года это сделали – только Лигу чемпионов с Межконтинентальным кубком не взяли. Всё остальное – золото Премьер-Лиги, Кубок УЕФА, Суперкубки России и Европы – завоевали.



— В лёгкой атлетике судьба свела вас с поистине легендарными личностями.



— Это да. Я же не только со сборной ездил – после 1992 года ребята стали брать меня на этапы Гран-при. Массировал всех звёзд мировой лёгкой атлетики – за исключением, наверное, только Карла Льюиса и Ато Болдона. Те привозили своих массажистов. Остальные прошли через мои руки – Линфорд Кристи, Донован Бэйли, Майкл Джонсон…



— При каких обстоятельствах познакомились с Сергеем Бубкой?



— Смешная история. Я ещё в Гуково жил, а в Питер на сборы приехал – перед чемпионатом мира 1983 года. Смотрю: двух шестовиков знаю, иркутские, а третьего – нет. Спрашиваю у тренера Никонова: кто такой? «Первый раз, — объясняет, — везём пацана». Глянул на него – натуральный дровосек! Здоровый, рубленое лицо, чуб висит. «Вот это шестовик?!» — переспрашиваю. Никонов кивает: «Фантастический потенциал, просто невероятный. Это будет что-то». Чемпионат мира Бубка выиграл с первой попытки. И потом ещё шесть.



— Забавные случаи с ним случались?



— Был один трагикомичный. В 1991 году я должен был работать с ним на чемпионате мира в Токио и… порвал ахилл, играя в теннис. Ну, думаю, приплыл. Так Бубка настоял, чтобы мне изготовили гипсовый сапожок – в нём и полетел в Японию. Посильный вклад в очередной триумф Серёги, получается, внёс.



— В футболе пришлось бороться со скепсисом?



— Поначалу да. Руководство воспринимало нас как дворников или, не знаю, уборщиков. Помогла поддержка жены. Она уговорила потерпеть хотя бы годик. А потом ребята весь этот негатив нивелировали. Ну а с приходом нового руководства изменилось вообще всё. Да ещё и парни слово замолвили.



— Огласите весь список.



— Андрюша Аршавин, Саша Кержаков, Влад Радимов. Тогда капитан команды как боцман на корабле был, многое решал, к Владу прислушивались. А потом Петржела и сам осознал важность нашей работы. Я же всех тренеров массировал – кроме Дика.



— Что так?



— Никогда не массировался – не любитель. Такое впечатление, что у него вообще ничего никогда не болело. Настоящий Маленький Генерал, крепыш такой.



— Как с Петржелой работалось?



— Хорошо. Вот у него при знакомстве лёгкий скепсис присутствовал: массажист и массажист – подумаешь. Двух-трёх сборов Власте хватило, чтобы кардинально пересмотреть отношение к нашему брату. Он и сам приходил на массаж, и жену приводил.



— Первое чемпионство…



— О, это было самое яркое впечатление! Кубок УЕФА с Суперкубком уже спокойнее воспринимались. А таких празднований, как в 2007-м, в жизни не видел. От аэропорта до площади Победы живой коридор стоял вдоль дороги. Время от времени автобус притормаживал, и нас просили: «Ребята, выйдите – люди ждут». Мы выходили, показывали кубок. И так – до стадиона. «Петровский» тоже весь забит – люди на табло смотрели трансляцию из Раменского. Напряжение было

фантастическое, и такое же счастье после – неописуемое…



— Самое жуткое воспоминание?



— Никогда не забуду игру Лиги чемпионов с «Русенборгом». Кто-то из защитников приземлился Радимову прямо на голеностоп шипами. Дыру пробил! Влад похромал и продолжил играть, но когда в перерыве зашёл в раздевалку, в бутсе хлюпала кровь: бульк-бульк. Как пулевое ранение!



— Заменили?



— Куда там! Заклеили и пошёл играть. Второй тайм отбегал. Утром просыпается – вся постель в крови. Я был поражён. Не люди – киборги! И так постоянно. Все думают: вот они там халявят, но я сам немного играл и знаю, что такое удар по надкостнице или в бедро. Порой больно так, до тошноты! Мы же холодом не лечим – лишь снимаем болевой шок, чтобы человек мог встать и продолжить игру. Но гематомы, ушибы, надрывы – всё это остаётся. У Саши Анюкова раз голеностоп так распух, что бутсу в перерыве не смог натянуть. Пришлось брать на размер больше – так и отыграл второй тайм в разных. Вова Быстров приходил с такими ногами – страшно смотреть было. Удивительный парень.



— В чём?



— В отношении к жизни, к ребятам. Он такой импульсивный, взрывной. Быстрый. У многих спринтеров фамилии «говорящие» — Борзов, Разгонов. Быстров. Когда Володя после ухода Дика вернулся, команда находилась в плачевном состоянии. Так вот он чуть ли не на своих плечах втащил «Зенит» на третье место. Семь игр таких выдал – фантастика! Забивал, пасовал, пенальти, удаления зарабатывал. И все как-то сразу приободрились – Быстров заряжал окружающих своей неуёмной энергией.



— Болезненно воспринимал ругань с трибун?



— Ещё как – притом что он-то не виноват был в той истории. Петржела пришёл и сказал: чтобы завтра Быстрова не было. Агент договорился со «Спартаком» — он и пошёл в «Спартак». А кому неохота иметь такого игрока, как Быстров? Володя никогда не жаловался, но все всё в команде понимали.



— Чем уникален Аршавин?



— Потрясающее чувство мяча и паса. Дриблинг. Недавно звал с собой работать. И я уже было согласился, но потом передумал. Позвонил ему: «Андрюша, прости меня, старого, но Казахстан – это слишком далеко».



— В молодости эта компания – Аршавин, Кержаков, Денисов, Анюков – была довольно нахальной?



— Они были просто пацанами – и вдруг на них свалилась известность. Аршавин с Денисовым до сих пор ко мне на вы обращаются. Денисов – тоже прекрасный игрок. Много почерпнул у Тимощука, играя под нападающими, и после Толиного ухода замечательно вжился в новую роль. Даже сейчас сильнее его опорных полузащитников я в России не вижу. Тоже образцовый профессионал.



— Тем не менее и он ссылок в дубль не избежал.



— Это всё больше для общественности делалось. Никто же не знает всей кухни изнутри. Знали бы болельщики, что Быстрова фактически выгнал Петржела, Петржелу и подвергали бы обструкции.



— За что выгнал?



— Володя – парень непосредственный, где-то пошутил, а Властимил не понял юмора. Такая же канитель была с Капелло: они с Игорем засмеялись – он их и задвинул. Не всем тренерам шутки, смех в коллективе по нраву.



— Слышал, что и со Спаллетти у Быстрова был схожий инцидент.



— Играли в Грозном с «Рубином». 0:1 проиграли. В самолёте собрались с ребятами, играем на планшете в «Кто хочет стать миллионером?». Выигрываем миллион – и Володя как закричит от радости: «А-а-а-а!». Спаллетти недобро зыркнул на него. И зачехлил.



— Жду не дождусь истории про Аршавина.



— Выходной, сижу на даче. В полдвенадцатого ночи звонок: «Анатольич, мне трындец». В голове сразу мелькнуло: «Колено». Оказалось, пошёл на тренировке в подкат, и шею заклинило. «Завтра приходи – помогу», — отвечаю. А он: «Вы не поняли – я в Сочи, в сборной. Может, вы к нам?». Они к Македонии готовились. Через полчаса начальник «Зенита» перезванивает: всё в порядке, билет заказан. Андрюха сам всё оплатил.



— Помогли?



— Как не помочь. После первой процедуры Андрей пошёл побегал, вечером я сделал вторую серию манипуляций – и порядок. Попросили заодно посмотреть Игнашевича – очень тренеры в нём нуждались. Вынужден был огорчить Гуса: контузия нерва, без шансов. У него даже нога подвисала – Сергей ею не управлял. Благо и без него выиграли. Аршавин после матча звонит радостный: «Анатольич, видите, что массаж животворящий делает!». Они с Быстрым и забили по голу.



— В том, что Андрей избежал по карьере серьёзных «поломок», телосложение «виновато»?



— Наверное. Во-первых, он лёгкий. Во-вторых, низкий центр тяжести. Погребняка чуть толкни – и он падает: центр тяжести высокий. А Андрей – как неваляшка. Футболист, каким он должен быть. С ним у меня немного работы было. Аршавин так чутко реагировал на массаж, что за два дня до игры мы прекращали его делать. «Я после ваших процедур как макаронина», — смеялся он.



Уже выйдя на пенсию, к Саше Кержакову в «Цюрих» летал. В Турцию, на сборы, на 12 дней. Сидим как-то в номере: я, Саша и Артур Симонян, наш воспитанник. Заходит сенегалец, запамятовал фамилию: «Father, help me». Керж как захохочет: «Анатольич, так ты и в Сенегале наследил – вон какой сынок у тебя вымахал?!».



— Как сошлись с Денисовым?



— Он всегда жаловал массаж. Плюс мой весёлый, коммуникабельный характер сыграл свою роль. Для меня все они – Денисов, Олежка Власов, Алан Касаев – как дети. Когда я пришёл, они мальчишками были. Раскрыв рот, слушали мои байки – где бывал, с кем работал…



— Каков Игорь в жизни?



— Очень хороший, правдивый парень. Принципиальный. Бывало, прошу: «Ну промолчи». А он кипит: «Не могу!».



— Когда его стали выставлять рвачом – как реагировали?



— Когда он отказался играть в Самаре, спросил: «Игорёк, ты чего, зазвездился?». Он только отмахнулся: «Анатольич, если не знаете – лучше молчите». Я и не стал душу бередить. Потом уже в сборной пришли с Быстровым на массаж и рассказали, как всё было на самом деле. Его слова и желания неправильно интерпретировали, а где-то и переврали. Не имею права рассказывать всё – только после этого разговора я принял сторону Денисова. В этом мы схожи – тоже не могу долго терпеть несправедливость.





— Я правильно понимаю, что массажный кабинет в футбольной команде – это нечто вроде исповедальни?



— Абсолютно. Я для ребят всегда отдушиной был. Ко мне шли и поплакаться, и рассказать что-то. Я практически всё о всех знаю.