"В чем суть футбольной игры?"

• Эта статья в архиве

Окончание интервью с Алексеем Скородедом

Третья часть нашей беседы с Алексеем Скородедом будет посвящена его работе в «Асмарале» и московском «Динамо» вместе с Константином Бесковым, воспоминаниям о знаменитом тренере московских «Спартака» и «Динамо» и сборной СССР. Также вы услышите мнение обладателя Кубка России и серебряных медалей Чемпионата России об «enfant terrible» советского футбола Александре Бубнове и воспоминания о «Красной Пресне» времен Олега Ивановича Романцева. Коротко коснемся тренерского таланта Массимо Карреры, а так же прочтем несколько практических советов для тех пап и мам, кто хотел бы отдать сына в футбольную секцию, но не знает, с чего начать.



— Все-таки, Алексей. Как попали к Бескову?



— Я попал… это вот так получилось: я попал в «Асмарал», просто, как обычный футболист, через просмотр, через все, потому что в то время клуб был на слуху, взял его этот иракский миллионер Аль-Халиди, амбициозный проект, со всеми делами… Я пришел, и через две тренировки подошел Владимир Григорьевич Федотов и говорит: «Ты нам подходишь, мы тебя берем». Я через полгода собирался уехать за границу, у меня был готовый вариант в Швеции, и получилось так, что я заранее сказал об этом Федотову, он ответил «Проблем никаких нет», и вдруг совершенно неожиданно… Закончился первый круг, я сказал, что «еще пару недель с вами потренируюсь, потом ухожу». И меня вызывают… дело было на стадионе «Красная Пресня», прихожу в раздевалку, сидят Федотов и Алексей Александрович Корнеев. У них еще помощником тогда был Борис Вахитов, сейчас я не знаю, где он, по-моему, воспитанник «Чертанова». И они говорят — совершенно неожиданное предложение, абсолютно ничего не предвещало, мне было всего 29 лет, — «Мы хотим предложить тебе остаться в команде». — «В качестве кого?» — «В качестве тренера». Я сразу не смог ответить, мне сказали: «Ну, ты подумай». Я день подумал, все взвесил… От такого предложения грех отказываться. Я, можно сказать, променял конец своей футбольной карьеры на тренерскую профессию.



— А в Швецию зачем хотели уехать? Посмотреть мир?



— И попробовать себя, да. Денег каких-никаких заработать.



— Каков вообще Бесков был? Каково с ним было работать каждый день — трудно, тяжело?



— Нет, мне с ним не было тяжело. Мы как-то с первого дня с ним нашли контакт. Честно могу сказать, что первое время было очень тяжело, наверное, скорее всего, потому, что он меня проверял с точки зрения каких-то человеческих моментов, рабочих. Константин Иванович говорил: самое лучшее упражнение — это квадраты и дыр-дыр. Чем Бесков гениален — у него еще в то время квадраты были не просто на удержание мяча в закрытом пространстве, а с заданием. Он либо ставил маленькие ворота… понимаешь, определенное количество касаний, а потом должно быть окончание действия.



— На «Спартак» как-то по-особому настраивал команды?



— Нет. Был очень доволен той ничьей за «Асмарал», но вот с «Динамо» поражения от «Спартака» очень переживал. Он вообще не очень сильно любил распространяться о многом… Я и про Олега Ивановича немало знаю, что не для прессы — может быть, когда-нибудь соберусь и книгу напишу. Много чего мне Бесков рассказывал, но специально команду против «Спартака» никогда не настраивал. Для него это, конечно, была особенная игра, но не более того. Мне, конечно, судьба преподнесла подарок, позволив так долго с ним поработать. Я сейчас все это анализирую… Бесков был гениален. Это человек, который мог в секунду поменять решение, которое могло принести результат. К примеру, у него была такая «коронка» в «Динамо»: мы собираемся на тренировку… У него была железная дисциплина, он не позволял ребятам расслабляться. Если тренировка в одиннадцать, то все должны быть в одиннадцать на поле. Он ставил всех вдоль лицевой линии, шел вдоль нее и минут десять-пятнадцать разговаривал на футбольные темы, мог о культуре… На совершенно произвольные темы. Я потом спрашивал у него, интересовался, и он объяснил, что таким образом устанавливает визуальный контакт с командой. Допустим, мы писали конспект — технико-тактическое занятие, или скоростно-силовая работа. Он идет, смотрит по глазам, а потом поворачивается ко мне и говорит, например: «Они что-то сегодня не в порядке, давай сегодня тренировочку полегче дадим». Или наоборот. Он мог тренировку поменять в секунды.



— Футболисты писали конспекты?!



— Нет, вы не поняли. Константин Иванович писал конспекты. У нас был конспект на занятие. Он шел — мог, например, пошутить, анекдот рассказать, задать какой-то вопрос. Но он смотрел всем футболистам в глаза, устанавливал визуальный контакт и чувствовал настроение команды. Например, часто бывало — первый тайм он всегда сидел на трибуне, идет игра… с ним Володя Миронов обычно сидел, я-то сидел на лавке и все время наговаривал на диктофон ТТД. А Миронов сидел внизу, Бесков ему говорил, допустим: «Иди, передай через вратаря, чтобы поспокойнее играли, мячишко там пусть подержат». Он был очень жесткий и требовательный во всех моментах. Он тактические занятия на тренировках не проводил, но мог остановить игру, вернуть момент назад и заставить людей сделать правильно, чтобы у них в голове это осталось. Но вот тактические занятия у телевизора — это была для футболистов бешеная мука, потому что они могли длиться по три часа. Например, «Мы сегодня посмотрим игру». Это был или матч целиком, или просто нарезка по каким-то моментам — действия защиты, нападения… «Включай телевизор». Все сидят. Константин Иванович сидит, я с футболистами за этим процессом наблюдаю. Он мог зацепиться на самом первом моменте, который был неправильным, и три часа его разбирать! Не всю игру, а один момент, со всех сторон, три часа. Футболисты сходили с ума. Но я до сих пор убежден, что это приносило несомненные плоды, потому что вдалбливая, так сказать, им одно и то же несколько раз каждый день, объясняя, строя тренировочный процесс… Не было ни одного случайного упражнения, которое не было бы применимо в игре. Весь тренировочный процесс… Иногда вот смотришь, допустим, детский футбол и не понимаешь — для чего это упражнение? Я его не понимаю. Что оно тренирует, для чего? А у Бескова все упражнения были понятные. Понятные и требовательные.



Он всегда бережно, допустим, относился к тренировочным полям. Есть какие-то зоны, которые чаще вытаптывались. Были упражнения — например, после тренировок били по воротам. Эта зона все время вытаптывалась, потому что там мячи ставили. В районе радиуса, и так далее. Он все время говорил: «Надо ворота унести». И все время ругался, если переносишь на другое место, говорил, что ворота должны стоять четко на лицевой. Почему? Потому что вратарь стоит в воротах, у него ориентиры должны быть такие же, как в игре.



Бесков — единственный тренер, который на тренировку ходил в галстуке. В рубашке, спортивном костюме и галстуке. Я больше ни одного тренера такого не знаю. Он все время переводил все футбольные моменты на какие-то жизненные ситуации. Часто приводил примеры из балета, из жизни актеров — он общался в этой среде и старался повышать уровень игроков. Он все время подкалывал Гаврилова… не хочу Юру обидеть, но у него такой уровень интеллекта… Он над футболистами все время подтрунивал, говорил «Читайте книжки», или «Сходите в театр», или еще что-то такое. Он всегда футболистов учил каким-то жизненным моментам. Он очень интересный человек и очень требовательный. Юра мне рассказывал одну историю: еще в бытность в «Спартаке» у них автобус всегда отходил в одно и то же время. Константин Иванович был настолько щепетильным, что даже если приезжал рано, то стоял где-то за колонной и выходил ровно за две минуты — он знал, что две минуты идти до автобуса, ровно в одиннадцать заходил в автобус, и автобус трогался. Один раз Гаврилов предложил ребятам: а давайте все часы на пять минут переведем, разыграем его. Константин Иванович только выходит, а автобус уже пошел. И он побежал за автобусом!



— А почему Бесков расстался с Гавриловым?



— Могу сказать так: Константин Иванович всегда чувствовал самоуспокоенность игроков. Ротация для него была важна. Он понимал, что должна быть всегда свежая кровь, чтобы футболисты не успокаивались. Если кто-то хоть чуть-чуть расслаблялся, он его сразу… Меня, кстати, Константин Иванович за что ценил: у меня тоже глаз хороший на футболистов. Последние годы я вел практически всю селекционную работу. Из неизвестного футболиста с набором нужных качеств он лепил хорошего игрока. Я почему говорю, что гениальность тренера — в умении видеть нужные качества футболиста? Игрок должен играть на правильном месте, нужно найти качества, развивать и давать посыл. Как Константин Иванович говорил: надо всегда плясать от печки. Выстрой оборону, а потом уже все остальное.



— Обещали рассказать запоминающийся случай о трех комплектах формы у Бескова.



Ах да. Был такой момент, помню. Мы приехали во Владикавказ играть, с «Аланией». Проливной дождь, у них полный стадион, мы с ними играем 0:0. Холодрыга такая, что вообще. Выходим на второй тайм, а «Алания» в перерыве поменяла футболки. Мы вышли в мокрой, они нас подхватили, минут семь нас возили жутко. Ну мы отбились, 0:0 в итоге сыграли. Он потом вызывает администратора: «Видишь, *****, Мирон, они умнее нас. Вышли, тепло сохранили, а мы, пока согрелись, чуть не пропустили». Миронов потом с собой всегда возил по три комплекта формы.



Можно проводить определенные параллели — те игры, что мы сейчас наблюдаем со «Спартаком», с теми вещами, которые происходили в то время, когда я работал с Константином Ивановичем и в тренировочном процессе, и на тренерской скамейке, и на трибуне, смотря игру. Напоминать, что Бесков гениальный тренер, думаю, лишний раз не надо, но, наверное, есть такие тонкости, некоторые моменты, которые будут интересны.



Некоторые вещи для него были категорически неприемлемы. Было у него такое выражение: «пас ради паса». Что это такое? Он все время останавливал игру на тренировках или на разборах, уделял этому внимание. Бесков очень не любил, когда футболисты перекладывают ответственность за какой-нибудь острый пас или начало развития атаки на другого человека. Что вот это такое? Вы находитесь в пяти метрах друг от друга и перекатываете мяч. Если ты можешь сам отдать острую передачу — почему ее не делаешь? Получается, что ты перекладываешь ответственность. Это можно было, увы, в матче с «Краснодаром» увидеть.



— Может быть, это специально было? В Италии бывает такое.



— Если внимательно игру пересмотреть, то видно, что адресаты для передачи вперед были.



— Каррера мог сказать «Играйте аккуратнее, не давайте лишних шансов сопернику». Раньше такое было.



— Возможно, и так. Но, согласись, такие моменты расхолаживают. И игроки могут потерять нить игры. Со стороны это выглядит так, словно ты просто пытаешься сохранить результат. Но мяч лучше держать на половине поля соперника, чем на своей. Это чревато потерями, соперники могут пойти в прессинг…



— Вчера потери были, да.



— Еще у Константина Ивановича была любимая фраза, он этим вопросом всегда в ступор вводил людей. Он спрашивал: «В чем суть футбольной игры?» В чем она, суть футбольной игры? Ты можешь ответить?



— Нет, но хотелось бы узнать. Итак, суть игры по Бескову…



— Суть футбольной игры — доставить мяч к воротам соперника раньше, чем он туда прибежит. Это гениально и просто. Если вдуматься в эту фразу… Доставить мяч к воротам соперника раньше, чем он туда прибежит — вот к чему нужно стремиться. Это идеальная игра команды. Весь тренировочный процесс был подчинен именно этому результату. Все вот до сих пор вспоминают спартаковский стиль. А что такое спартаковский стиль? Это забегания, стенки, скрещивания, игра на третьего. Как говорил Бесков, и многие потом за ним повторяли, самый быстрый игрок на поле — это мяч. Получается, передачей надо заставить партнера двигаться, а не давать так, чтобы он принимал мяч на месте. Передача за спину более эффективна с точки зрения футбольной мысли. Во-первых, сразу отыгрывается один или несколько соперников, во-вторых, партнер получает мяч на скорости в направлении атаки. Он видит продолжение, у него возникают какие-то свои варианты развития: или он идет в обыгрыш, или отдать пас в касание, или остановить мяч, разобраться с ситуацией.



Вся игра у Константина Ивановича строилась на диагональных передачах. Есть такое выражение, думаю, специалисты поймут — правильный посев игроков на поле. И опять же давай проведем некоторые параллели: вот у Карреры это очень хорошо просматривалось. Игроки так располагались, что у партнера, владеющего мячом, всегда были один-два адресата. Этого добиться вроде бы с виду легко, но на самом деле это уже тренерская работа. Когда команда идет в атаку, надо стараться как можно меньше занимать позиции спиной к воротам. А что для этого нужно сделать? На этот случай тоже есть очень простая фраза. Если, например, представить игрока, владеющего мячом, его партнера, мяч и ворота, то партнер не должен находиться на одной линии с воротами соперника. Если провести воображаемую линию от мяча через партнера к воротам, то она не должна быть прямой. Он должен ее сломать. Какие преимущества это дает?



— Он освобождает зону.



— Во-первых, да, он освобождает зону. Во-вторых, когда он так получает мяч, он сразу видит, что творится в штрафной.



— В первом тайме, кстати, часто это было у «Спартака». Перед штрафными зоны освобождали.



— У меня есть предположение, что Каррера учит игроков этому принципу. Честно сказать, мне это бросилось в глаза — правильное расположение игроков, правильный посев, о котором я говорил, это очень важная составляющая игры. Люди не теряют время на оценку футбольной ситуации: когда ты принимаешь мяч и уже видишь перед собой ворота соперника, тебе легче и мячом распорядиться, и легче разобраться в ситуации, и продолжение атаки сразу возникает.



Все говорят «игра поставлена» — а что такое поставленная игра?



— У кого-то поставленная игра — это отбиться и навесить. Были и такие команды в чемпионате.



— Это да, но в общем, поставленная игра — это футбольные штампы, которые нарабатываются в тренировочном процессе. Люди уже заранее знают, например, игру на третьего, забегания, освобождение зон. Если два нападающих, то один, скажем, бежит на дальнюю штангу, другой — на ближнюю. Такие моменты должны делаться на автомате. Возвращаясь к Советскому Союзу — очень много было таких вещей, которые люди умели делать на автомате. Когда в то время команды выходили в контратаку, они уже знали, что делать, ну, за исключением некоторых моментов, когда действительно нужно импровизировать. Но были моменты, когда люди делали это просто на автомате.



Возвращаясь к Константину Ивановичу — вчера было несколько очень хороших моментов в игре на третьего. Я считаю, что это один из самых эффективных способов… когда я наблюдал, как Константин Иванович ведет тренировочный процесс, практически на каждой тренировке использовалось упражнение «квадрат 3 на 1». Три человека и один водящий — это идеальное упражнение для игры на третьего, нарабатывается взаимопонимание игроков. Два игрока располагаются поближе, третий — далеко. Идет перепасовка, игрок отбирающий встречает, а они за счет перемещения не дают ему отобрать. И, конечно, еще квадрат в одно касание. Это требует технической оснащенности и взаимопонимания. Похожие игровые ситуации возникают на поле практически в каждой игре.



— Как Бесков ставил игру головой? Были у него какие-то специальные упражнения или, может быть, особый набор игроков, которых он использовал для борьбы на втором этаже? Или он предпочитал держать мяч внизу, через мелкий и средний пас?



— Предпочтение, конечно, Константин Иванович отдавал игре внизу. Был смешной эпизод, с Юрой Гавриловым, кстати, связанный, я лично от него слышал. По-моему, с «Астон Виллой», что ли, «Спартак» играл. Они приехали туда на игру, на стадион, вышли на поле, чтобы опробовать газон — ну, сам понимаешь, какие натуральные поля в то время были в Англии. Игра очень ответственная. Вышел Дед, Николай Петрович Старостин. У него была такая привычка: он закладывал руки за спину и мерил шагами поле, от одного углового флажка до другого. Возвращается он к той группе игроков, где Юра стоял, что-то бурчит себе под нос, вроде «Как бы сегодня не проиграть», и Юра ему отвечает: «Николай Петрович, они нас не найдут». Тот все воспринял на полном серьезе, спрашивает: «Юра, почему?» — «А мы от них мяч в подвал спрячем!» Так и получилось, «Спартак» тот матч вытащил, прошел дальше в еврокубках. Вся игра действительно строилась внизу, поднимался мяч только в крайних случаях.



— А в его командах были игроки, способные забить на втором этаже?



— Родионов.



— А в «Динамо»?



— В «Динамо»? Когда я работал, у нас был Дима Черышев, Игорь Симутенков… не скажу, правда, что игра головой была его сильной стороной… и в 1995 году из Саратова к нам пришел Олег Терехин. Он играл хорошо головой.



— Помню, «Динамо» тогда в концовках несколько матчей вытащило, когда Терехин забил головой.



— Да. Но… Я сейчас один момент вспомнил, эту тему широко обсуждали, некие параллели проводили с игрой киевского «Динамо» тех времен, когда Константин Иванович с ним соперничал в «Спартаке». У Константина Ивановича требования к игрокам и в тренировочном процессе, и в играх… От крайних игроков в группе атаки он требовал проскочить вдоль лицевой линии и отдать мяч по диагонали назад, в район 11-метровой отметки. А вот модель Валерия Васильевича Лобановского — он требовал от крайних полузащитников… Я в бытность свою игроком застал в «Торпедо» Леонида Буряка, он мне рассказывал, что Валерий Васильевич требовал от крайних игроков — слева тогда Рац играл, справа — Ваня Яремчук, — дойти до угла штрафной и оттуда уже делать передачу. Чья модель эффективнее — тут на вкус и цвет товарищей нет, наверное, зависит от набора футболистов, от их качеств и так далее. Константин Иванович просил дойти до лицевой линии и уже оттуда отдавать партнеру.



— Обращал ли Бесков внимание на какие-либо особенности игры, допустим, на замерзшем поле? Или на плохом поле? В марте-то у нас климат совсем не такой, как, допустим, в июне.



— Эти вещи — чисто футбольные и, наверное, понятные людям. Если поле не позволяет играть в техничный футбол, игру нужно упрощать. Константин Иванович как грамотный тренер, конечно, вносил коррективы в игру. Понятное дело, если поле не позволяло играть внизу, нужно было поднимать мяч, где-то больше играть верхом…



— А бывало такое, что прямо перед матчем случалось что-нибудь, что заставляло вносить коренные перемены в игру? Например, травма ведущего игрока, или поле за сутки заливало водой?



— Нет. Такого не было. Но одному моменту я все-таки уделю внимание. Может быть, это прозвучит для кого-то парадоксально или даже впечатляюще, но Константин Иванович не прощал игрокам… Если он объяснял что-то на тренировках, уделял этой теме особое внимание, а игрок потом позволял себе делать две похожих ошибки, этот игрок переставал для Бескова существовать. Уровень ответственности игроков перед ним был очень высок.



— То есть человек должен был не только слышать, но и слушать. Понимать, чего от него хочет тренер.



— Да. Настолько был уровень ответственности игроков высок, что люди себе не позволяли таких вещей. Человек делает две ошибки — и все.



— А как сейчас, в XXI веке, заставить игрока полностью выкладываться на поле? Чем его мотивировать — деньгами, авторитетом тренера? Каррера является авторитетом? Бердыев, например, мог бы быть авторитетом. А Каррера?



— Сейчас очень много ходит разговоров о том, что, наверное, Каррере нужен еще один помощник. Думаю, это действительно будет не лишняя фигура. Я тоже перебирал бывших футболистов и тренеров, которые могли бы… Кого сейчас пресса вспоминала? Талалаев, Симутенков, Колыванов. Я, честно сказать, тоже перебрал всех. Мне кажется, что в данной ситуации не лишней была бы фигура Игоря Шалимова. Сейчас объясню, почему. Игорь Шалимов, если вы помните, сейчас в штабе «Краснодара», помогает Кононову. Во-первых, я наблюдал за ним, когда он работал в «Краснодаре-2». У него была очень симпатичная команда. Она играла в понятный футбол. Потом как-то так получилось — для меня это тоже загадка, но у меня есть соображения на этот счет, думаю, это не случайно, — Галицкий убирает Тихонова и на его место ставит Шалимова. Я так понимаю, что существуют какие-то причины, которые заставили владельца «Краснодара» это сделать. Может быть, это сделано с дальним прицелом, можно только догадываться. Но давайте немного вернемся назад. Игорь Шалимов играл в Италии, причем играл против Карреры — Каррера играл за «Ювентус», а Шалимов за «Интер». Плюс, что немаловажно, Шалимов работал с Бесковым. Он понимает две философии футбольных. Считаешь, это интересный вариант?



— Из всех русскоговорящих — да.



— Но это очень сложный вопрос. Нужно понимать, сходятся ли по ментальности Шалимов и Каррера. Если сойдутся — думаю, это будет идеальный союз. Бывший игрок «Спартака» и болельщикам понравится. Симутенков, Колыванов — они не спартаковцы.



— Вопрос — отпустит ли Шалимова Кононов.



— Думаю, что если Игорю сделают хорошее предложение, он, скорее всего, согласится. «Спартак» для него родной клуб.



— Тем более, что в «Спартаке» бывает так, что сегодня ты второй, а завтра — первый.



— Именно. Это как некая страховка на случай, если, не дай бог, что-то случится…



— Расскажите, чем вы занимались, что именно делали в тренерском штабе Бескова?



— Вы знаете, Константин Иванович мне давал такие задания… они реально были невыполнимые, но я каким-то образом ухитрялся их выполнять, приходилось просто чудеса творить. Могу перечислить, чем я занимался в команде: работал с вратарями, причем Бесков меня, можно сказать, заставил. Я говорю ему: «Константин Иванович, я же никогда с вратарями не имел дела». Он ответил: «Леша, а тебе ничего знать и не надо. Делай с вратарями то, что им приходится делать в игре». Я это, собственно говоря, и делал. И считаю своей заслугой… у нас был такой вратарь, Леша Шиянов, молодой парень. Он в 18 лет стал игроком российской высшей лиги. Я с ним просто целый год возился и реально ему помог.



— А где он потом играл?



— После «Асмарала», если честно, не знаю. Последнее, что я о нем слышал — он был в какой-то должности в «Спортакадемклубе». У него потом проблемы начались ..Он был очень талантливый вратарь, причем он вышел в такой момент, знаете… У нас первым вратарем в тот период, когда мы начали чемпионат в высшей лиге, был Саша Шишкин, и получилось так: мы играем в Ростове, ведем 1:0… да, по-моему, 1:0… Удаляют Шишкина, и остается у нас 17-летний парень в воротах. Леша, то есть. Он встал, а нас тогда очень жестко судили. Минут 10-15 до конца оставалось, и Леха вытащил два или три момента. На следующую игру его Константин Иванович поставил, и с тех пор он стал основным вратарем.



Так вот, я работал тренером вратарей и вел ТТД: наговаривал, расшифровывал. Футболисты жутко этого не любили. Так вот — это реально очень тяжелая, кропотливая работа. Я к тем моментам, которые Константин Иванович вел в «Спартаке», добавил еще пару-тройку моментов, которые мы оценивали с точки зрения именно действий футболистов, например, пассивный отбор — ну, вы понимаете, что это такое, когда человек просто имитирует. Передачи в штрафную тоже до определенного момента никто специально не отмечал.



Вот посмотрите бланк сбора таких ТТД, которые использовал в своей работы Бесков. У меня сохранился один. Сейчас для этого используются специализированные программы и сайты для подсчета статистики игрока, а раньше вот такие бланки были под каждого игрока.



ттд



Меня, кстати, Константин Иванович за что ценил: у меня тоже глаз хороший на футболистов. Последние годы я вел практически всю селекционную работу. Ездил, смотрел того же Семака в Луганск. В свое время к нам приезжал, царствие ему небесное, Андрей Гусин. Да, тот Гусин, кого потом киевское «Динамо» забрало. Знаете эту историю? Он тогда был в львовских «Карпатах», ему было 18 лет, и он приехал к нам на просмотр, несколько тренировок с нами провел, очень приятное впечатление оставил. Он бежал, у него генетика хорошая — если не ошибаюсь, отец и мать легкоатлеты, — он левоногий, и, по-моему, был тогда нападающим. Очень понравился, были далеко идущие планы по поводу него, хотели его взять, но 1993 год так сложился, что Константин Иванович общего языка с Аль-Халиди так и не нашел — по трансферам, по деньгам, по материальному обеспечению команды. Аль-Халиди начал деньги прижимать, уж не знаю, по каким причинам, и весь этот проект развалился.



— Вы же и главным тренером успели побывать недолго, правда?



У меня был период небольшой… В конце 1992 года, когда Бесков поругался с Аль-Халиди, я, молодой еще парень, в «Асмарале» был три игры главным тренером. Во Владикавказ ездил…



Потом Константин Иванович меня еще проверял. Уже позже, когда он приводил меня из «Асмарала» в «Динамо», тогдашний президент «Динамо» Николай Толстых был против моей кандидатуры, причем очень резко. Константин Иванович очень постепенно меня туда вводил. Кстати, я успел застать Игоря Добровольского в команде, пообщался с ним. Это футболист уровня Гаврилова, я чуть позже расскажу о нем пару историй, надеюсь Юра не обидится. Но это уникальный игрок. Симутенкова еще застал до отъезда.



Так вот, Константин Иванович мне доверил дублирующий состав «Динамо». Я работал там достаточно долго, проверял себя. Команда очень хорошо играла. Для Толстых это стало убедительным моментом, потому что я самостоятельно с ними работал, и уже после этого он принял мнение Константина Ивановича обо мне.



Работа тренера — это всегда очень большое давление. А футболисты сейчас разбалованные. Мы знаем кучу примеров, когда футболистам чем-то тренер не угодил, и они его тут же могут на раз убрать. Нынешняя система с контрактами дурацкая. У него контракт, он его заключил, и все. Хочешь — играй, хочешь — не играй. Мы знаем массу примеров, как игроки просто досиживают контракт.



— Алексей, помните, как Бесков уходил из «Динамо»?



С отставкой из Динамо у Бескова как получилось. Мы проиграли «Спартаку» 0:2, тогда Тихонов и Шмаров забили, у нас еще и Юру Ковтуна удалили. Ну и после той игры пришел Толстых, это было 9 сентября, и Бесков подал в отставку. Но меня до сих пор терзают смутные сомнения, что было что-то нечисто в команде, потому что были у нас разговоры, подозрения, что ребята чуть-чуть «плавили», потому что как только на место Константина Ивановича пришел Голодец, с Голодцом команда одержала десять побед подряд. Таких-то чудес не бывает. У меня осадок остался.



— То есть получается, что всегда, когда приходит новый тренер, у нас подразумевается какой-то всплеск, новые эмоции, нужно что-то доказать новому тренеру…



— Ну, Адамас Соломонович — это не совсем «новый тренер», он в «Динамо» проработал двадцать с лишним лет.



— Такой вопрос: есть такое мнение, что тренер должен быть старше 50 лет. Вы же играли против «Красной Пресни», когда там начинал тренировать Романцев?



— Да, играл. Мы их два раза обыграли. В Туле я играл, это была последняя игра сезона, для них ничего не значила, а мы заняли как раз второе место. На «Арсенал» тогда ходило по 25 000 человек. Тула вообще необычайный город. Я там полтора сезона провел — так там в троллейбусах объявляли счет, состав… Стадион всегда был битком.



— Это когда Филимонов был?



— Да, Генка Филимонов у нас играл. Потом с «Торпедо» Кубок взял. Это был футболист из категории, которую очень любил Валентин Иванов. Сильный, аут бросал на сорок метров руками. Он был деревянный, но очень сильный физически… знаешь, был такой Валера Шавейко в «Торпедо», он рисовал квадрат пять на пять и говорил: «Я отсюда не выйду, но и сюда никто не войдет». (Смеется)



— А в то время было уже видно, что из Романцева получится тренер?



— Трудно сказать, он молодой был. Но «Пресня» была команда играющая, играла в «тот» футбол. У него набор футболистов был, которые потом заиграли на высшем уровне.



— Во втором сезоне у него были Мостовой, Кульков, Градиленко, по-моему…



— У него была играющая команда, они играли в реальный спартаковский футбол. В то время уровень футболистов был намного выше. Даже те ребята, которые выходили из школы «Спартака», были уже обученные и технически оснащенные.



— Мы еще о Бубнове хотели поговорить… Бубнов-футболист и Бубнов сейчас.



— По поводу футболиста — сразу могу сказать, что Бубнов сыграл больше 30 игр за сборную СССР. Случайно туда вообще не попадешь, это нереально. Это был очень жесткий футболист. Понятно, что в некоторых моментах он был ограниченный, у него никогда не было эстетских действий — например, центральный защитник может отдать разрезающий пас, как тот же Хидиятуллин, подключиться, что-то такое сделать — у него такого не было. Но его боялись нападающие. Он был бесстрашный, он здорово играл вверху и был настолько надежен, насколько требовало этого построение игры сборной, «Спартака» и «Динамо». Касательно нынешнего Бубнова… Я его мнение уважаю, считаю, что он реально футбольный человек, и согласен примерно с 95% вещей, которые он говорит. Просто его подача немного отталкивает людей, но вы же понимаете, что сейчас происходит в журналистском мире — он неугоден людям, потому что может легко заткнуть за пояс любого журналиста, который будет ему оппонировать. Его просто не пускают. Сейчас вся система футбола построена таким образом, что работают дилетанты…



— Алексей, а дилетанты в футбольных школах, Академиях, это разве реально?



— Про футбольные школы.. понимаете, как.. вот только появляется человек, который обладает какими-то реальными футбольными знаниями, его сразу сжирают, потому что на фоне общей массы он белая ворона. Он говорит реальные вещи, так что лучше его просто убрать, запутать людей, нести всякую ахинею. Они кружат, повторяют одни и те же штампованные вещи. Иногда даже противно читать. Читаешь, например, статьи одного и того же журналиста — они отличаются разве что датами и фамилиями. Это просто неинтересно.



— Ну и напоследок. Расскажите о детском футболе. Ребенок приходит в спортивную секцию. Дайте, пожалуйста, совет: как вести себя… даже не ребенку, в семь лет все-таки в первую очередь решают папа с мамой.



— Заходите на сайт, например, академии «Спартака». Заходите в раздел «Видео». Там есть комплексы футбольные для возрастных групп. Там есть, по-моему, комплексы от 6 до 8 лет. Дайте своему сыну это посмотреть. Первое, с чего должен начинать ребенок — и вы, как отец, — это техническое оснащение футболиста. Потому что, к сожалению, все, что происходит в детском футболе, подчинено результату. Это совершенное безобразие, я считаю. Сейчас бытует мнение, что результат превалирует над всеми остальными действиями. Посмотрите, что сейчас творится, причем не только, грубо говоря, в «Спартаке», «Динамо», ЦСКА… Гигантизм. Набирают ребят, которые одарены физически, но, как правило, они не координированы, ограничены в техническом оснащении, но за счет того, что большой делает один шаг, а маленький — два, они их топчут, продавливают, добиваются результата, школа или академия получает медали, зачетные очки, все довольны, а что потом будет дальше — никого не волнует. У нас почему страдает футбол? Изначально это идет от детского футбола. Так как у нас нет подпитки оттуда… Я же вам рассказывал, как сам пришел в футбол, я ведь не один такой. Я только в 13 лет попал в детский футбол. В каждом дворе была коробка, площадка с воротами, мы выходили, и возрасты все перемешивались. Мы играли с мужиками, и мужики нам не давали поблажек, и по ногам били, и все. Мы за ними тянулись. Я считаю, что первое, над чем нужно работать с детьми — это техническое оснащение. Если нет базы технической… Сейчас вот объясню совершенно элементарный момент. Я часто езжу смотреть зимние первенства детских школ. Идет игра. Стою, слушаю мнения обывателей. Начали в среднем темпе, играют, все красиво, все получается. Как только ускоряется игра — сразу куда-то все пропадает, потому что техническое оснащение футболистов не успевает за темпом игры. Техника пропадает. Я уже об этом как-то говорил, но можно повторить, вырвать из контекста: какой бы тренер у тебя ни был, ты должен сам себя тренировать. Если тебе не удаются удары по воротам, старайся чаще подходить к мячу, потому что мышечная память — это серьезная вещь. Если ты ее неправильно сформируешь, то в игре уже себя не заставишь. Когда тебя в первый раз ставят бить по воротам, попробуй сначала пару раз вполсилы, потом в три четверти, а все остальное — с максимальной силой. Не все будет получаться, но ты себя потихоньку заставишь. Любое техническое действие, пока ты его, грубо говоря, тысячу, две, три, четыре тысячи раз не сделаешь, ты не научишься. Это не только в футболе. Детей, допустим, писать учат: ты пока букву «А» не напишешь пять тысяч раз в прописях, ты ее не научишься писать.Возвращаясь к твоему ребенку. Первое, чему ты должен его научить, — обращаться с мячом. Для начала он должен научиться чеканить всеми частями тела, какими возможно. Потом ты начинаешь ему давать только то, что приходится делать в игре: остановка мяча, удары, но опять же требовать все это делать не на месте, а применительно к игре.



— То есть сейчас этого нет ни у кого, я правильно понимаю? Мы это потеряли?



— Получается, что да. Я просто не понимаю, например, зачем все эти академии берут, допустим, зарубежный опыт. У нас все равно своя ментальность, какие-то свои определенные моменты, которые нужно учитывать. Зачем все это надо было ломать?



— Может быть, у академии цель другая? Вырастили-продали?



— Зачем сделали возраст дубля до 19-20 лет? Я не могу понять — для чего? Как вот раньше было: мы играли за дубль, а нам для практики спускали людей из основного состава. Я прекрасно понимаю, что то время отличается от нынешнего. Когда несколько лет назад игрокам основы можно было играть за дубль, они там вальяжничали. В наше время футболисты из основного состава такого себе не позволяли, потому что понимали, для чего играют за дубль. Они себя готовят к основе.