Андрей Талалаев: "Теперь я игроков предупреждаю сразу: за финансы отвечать не могу"

• Эта статья в архиве

В чем один из самых молодых участников ФНЛ опережает даже богатые топ-клубы? Как изнутри выглядит политический проект в футболе? В чем юный Денис Черышев превосходил партнеров по своей сборной? Почему «Спартак» 14 лет назад позвал в помощники Не

Тактичный Ярцев и бардак в «Волге»



— Получив предложение возглавить «Тамбов», сомневались?



— Эту тему мы обсуждали на переговорах с руководителями клуба. Меня спросили, не смущает ли 17-е место. Но после нижегородской «Волги», где пять месяцев могли ничего не платить, местом внизу таблицы меня не напугать. К тому же я изначально был уверен, что турнирная ситуация исправима. Знал уровень игроков и сказал, что с ними «Тамбову» закрепиться в десятке по силам. Замечу, что к результату идут разными путями. Кто-то предпочитает осторожный футбол, до того осторожный, что это скорее игра только в обороне, а не от обороны. У меня другой взгляд. Мое футбольное кредо – не ждать ошибки, а за счет активной и агрессивной игры заставлять противника ошибаться. Вот, например, уже в начале этого сезона мы из-за травмы потеряли Дениса Дорожкина – ведущего нападающего. Но и после этого игра «Тамбова» более оборонительной не стала.



— Чем еще привлек вас молодой клуб?



— Понятными задачами и адекватными возможностям условиями. Отдельно отмечу и заботу о команде. Заболел у футболиста зуб – он обратился за помощью к спортивному директору. И уже вскоре получил не только телефон врача с адресом клиники, но и время приема. Такой оперативности в решении некоторых вопросов я даже в «Спартаке» не видел.



— Тяжело работать под руководством Георгия Ярцева, который в качестве тренера становился чемпионом и выводил сборную на Евро?



— Мне с Ярцевым работать очень комфортно. Мы, конечно, регулярно дискутируем: в одних вопросах наши позиции совпадают, в каких-то случаях могут разойтись. Но Георгий Александрович никогда не пытается давить своим авторитетом. Высказать мнение или рекомендацию – да. При этом Ярцев очень тактичен: за полтора года ни разу не возникало ситуации, чтобы его замечание поставило меня в неловкое положение.



— Вы стали последним тренером «Волги» перед ее расформированием. Что дает опыт работы в клубе, который постоянно нарушает свои обязательства?



— Опыт управления командой в экстремальной ситуации тоже полезен. Ты вынужден развивать дипломатические качества – отстаивать права команды перед руководством, ходить выяснять сроки погашения долгов. А потом решать, в какой форме доносить услышанное до игроков и помощников.



— С саботажем футболистов тогда сталкивались?



— Нет. Хотя понял бы ребят, скажи они, что больше не готовы думать о матчах. Был случай, когда Эдуард Суханов пришел ко мне и сказал, что на выезд ехать не может. За долги по аренде хозяйка квартиры, которую он снимал со своей семьей, попросила на выход. А у парня тогда как раз двойня родилась. Он мне заявил прямо: «Если сейчас уеду, жену с детьми на улицу выгонят». Хозяйка уже готова была суровых мужиков с битами привести. Но после нашего возвращения с того выезда Суханов к тренировкам и матчам вернулся. А были эпизоды, когда я чувствовал себя виноватым. Например, перед Александром Шулениным очень мне было неловко.



— Что случилось?



— Его пригласил другой клуб. Зарплату предложили на том же уровне, что и в «Волге», и Саша хотел уже из этого бардака уйти. А я хотел, чтобы он в команде остался. Уговорил. Вскоре руководство устроило чистку состава – решили в одностороннем порядке избавляться от высокооплачиваемых игроков. Шуленина поставили перед фактом: или соглашается на трехкратное сокращение зарплаты, или контракт расторгают. Я переживал, что косвенно подпортил концовку его карьеры – она завершилась не так, как могла.



— А как все происходящее в клубе было понимать?



— Политпроекты в футболе по-другому не заканчиваются.



— Надежда, что долги будут выплачены, остается?



— Я верю, что финансовые обязательства выполнят. Для меня гарант – слово олимпийского чемпиона Дмитрия Сватковского. Заместитель губернатора Нижегородской области и бывший председатель правления «Волги» заверил, что деньги будут выплачиваться, и в итоге все долги непременно отдадут.



— Это подтверждается делом?



— Пока Сватковский своих обещаний не нарушал. Если же окажется, что и слова олимпийского чемпиона ничего не значат, ну что ж… Тогда в футболе точно ничего святого нет.



— Какой вывод сделали из нижегородского приключения?



— Сейчас я в этих вопросах веду себя по-другому. Четко разграничиваю свои полномочия и ответственность. Игроков предупреждаю, что на поле и в раздевалке мы о деньгах не говорим. Я такой же наемный работник, как и они сами, отвечать за финансовые гарантии клуба не могу. Условия контракта, сроки и объем выплат – все это к руководству клуба.



Двенадцать швов Смолова



— Слышал, что вы давний сторонник привлекать к работе с командой психолога.



— Да. С Людмилой Кирсановой сотрудничаю с 2007 года, когда возглавил юношескую сборную России. В той команде Смолов, Шатов и Дзагоев играли. Возраст у них был между школой и институтом — парни менялись, взрослели. Требовалось понимание, как с ними лучше беседовать, как правильный подход находить. Людмила, кстати, сейчас работает с футбольными и хоккейными арбитрами. Я с ней в разных формах продолжаю сотрудничать.



— Для российского тренера звучит удивительно.



— Вот я школу закончил с одной четверкой. В планах на будущее – кандидатскую диссертацию написать. Тренирую почти 20 лет. И считаю, что работой специфического профиля должен заниматься профессионал. Если взять за пример мою работу в юношеской сборной – футболисты приезжают на сбор всего на неделю-другую. Тренеру надо быстро понять психологическую характеристику команды. Но как? Как точнее оценить внутреннее состояние игрока? Как выявить скрытые лидерские качества? В чем особенности психологического климата команды? Позитивные и не очень. Думаю, для получения выводов и заключений по таким вопросам лучше обращаться к узкопрофильному специалисту.



— Смолов по юношам уже был звездой?



— Я знал про него, быстро увидел в нем качества сильного нападающего. Но тогда Федя был очень сырым. Своеобразной техникой и движением выделялcя, а пользовался этим неважно. Тактически действовал слабо. Я с ним познакомился и прямо сказал ему и его тренеру Михаилу Белову, что на вызов в сборную он пока не тянет, жду от него большего. Но заверил, что Смолов у меня на карандаше. Когда встретились в следующий раз, он спрашивает: «Ну теперь-то я уровню сборной соответствую?» – «Все еще не соответствуешь, – говорю, – но, видя проделанную тобой работу, вызываю. Авансом».



— Находились коллеги, которые сомневались в будущем бомбардира «Краснодара»?



— Конечно. Многие в нем качеств большого мастера не видели. Тех, кто просто сомневался, что Федор на высоком уровне так заиграет, было еще больше. Александр Бородюк, например. Он мне по этому поводу даже бутылку шампанского проспорил. Хватало специалистов, которые и в перспективы Кокорина не верили.



— Будь у вас возможность взять лишь одного, кого выберете – Кокорина или Смолова?



— Федю, конечно! Однозначно. Вот вы спросили, а мне вспомнился эпизод со Смоловым из матча юношеского чемпионата Европы. Ему сильно рассекли голову – быстро увели с поля, повезли в больницу зашивать. Смотрелась травма жутковато. Наложили 12 швов, а через день он вышел на следующий матч и постоянно шел в верховую борьбу! Если же сравнивать их с Кокориным, то при явных сильных качествах у обоих у Смолова превосходство в антропометрии: он выше, атлетичнее сложен, эластичнее.



— Хоть в чем-нибудь он уступает зенитовцу?



— Только в стартовом рывке. И то лишь на первых даже не пяти, а трех метрах. Когда надо резко оторваться с места на маленьком пространстве, Саша порезче. Но и все…



Чем выделяется выпускник академии «Реала»



— Когда вы начинали работать с Шатовым, он уже окончательно переключался с мини-футбола. Опыт Олега в зале оценивается по-разному. На ваш взгляд, это плюс? Или Шатов до конца карьеры будет восприниматься игроком из мини-футбола?



— Навыки, полученные в зале, Олега очень выделяли. Это сразу бросалось в глаза. В первую очередь техника: ловкость в обработке мяча, скорость и разнообразие способов его ведения, финты, скрытые передачи, позиционное чутье. Еще удар с «пыра» — после короткого замаха с носка.



— Таким способом Шатов забил за сборную в товарищеской встрече с Исландией.



— Типичный мини-футбольный прием. Его коварство в том, что выполняется мгновенно и направление полета мяча просчитать невозможно. Конечно, такие качества в большом футболе очень помогают. К минусам мини-футбольного прошлого Шатова я тогда относил ограниченную функциональность. Но то было объяснимо: Олег не привык двигаться в том объеме, который требуется в большом футболе, рывки в зале тоже намного короче. Когда он к новым нагрузкам привык, стал еще лучше пользоваться своей техникой. Его данные и тогда указывали, что Шатов может стать одним из самых техничных и креативных игроков в России.



— В чем видите причину его проблем в «Зените»?



— Допускаю, что перепады связаны со сменой позиции, необходимостью привыкать к новому функционалу. Самый полезный Шатов – тот, который имеет возможность постоянно чувствовать мяч, использовать свою неординарность. Когда же он мяч получает лишь от случая к случаю, то его созидательный потенциал снижается, соответственно, падает и эффективность. Потому, думаю, оптимальная позиция для Олега – на месте атакующего хавбека, ближе к середине.



— У нас уже много лет говорят, что качество подготовки игроков в детско-юношеских школах – бич российского футбола. Ощутили это, работая с юношеской сборной?



— Приведу пример. На тренировках предстояло отрабатывать прессинг. Я заранее предупредил об этом игроков. Но для начала мне и самому надо было понять, как ознакомить ребят с этим элементом футбола. Исходил из того, что они от понимания того, что такое прессинг, далеки. Но Денис Черышев подошел с вопросом: «Какой прессинг завтра отрабатываем – А, В или С?» Мы потом с тренерским штабом сидели и думали, как максимально доступно и доходчиво обьяснить это всем остальным. А Черышев уже в юные годы, после академии «Реала», знал о прессинге все. Вот и разница.



Заблуждения и «Спартак» Карреры



— Какие популярные стереотипы в нашем футболе вы для себя не принимаете?



— Вкусовщину при оценке игроков. Когда их вклад в игру оценивают эмоционально – на основе внешних эффектов. Сделал футболист за матч 20 проходов, создал за счет рывков несколько раз остроту – значит, он лучший. Или запомнился кто-то эффектным дриблингом – тогда он и самый полезный. Но это не аналитика. Самый полезный игрок часто может вообще в глаза не бросаться: по десять человек не накручивать, длинных рывков не совершать, даже по воротам не бить. Но позицию на любом участке поля занимает правильно, потому и в атаке для передачи всегда открыт, и при обороне большинство перехватов – его. Мяч не теряет и долго не держит, а что ни передача, то у атаки – перспектива обострения. Всегда найдутся более заметные игроки. На первый взгляд. Но вот такой – точно один из самых эффективных.



— Какие еще заблуждения в футболе популярны?



— О возрастной планке, ограничивающей прогресс. Среди специалистов есть позиция, что футболист восприимчив к изменениям и обучаем лишь до 28–30 лет. А после этого никакие показатели заметно повысить невозможно, ничего нового в его игре не появится. Порой это подается как догма. Я же считаю, резервы у футболиста можно отыскать в любом возрасте. В том числе за счет смены амплуа или расширения функционала. Один из ключевых факторов здесь – умение тренера использовать сильные стороны игрока. В «Волге» был у нас правый защитник Дмитрий Полянин, очень выносливый. Мог носиться по флангу без остановки.



— Что же вы сделали?



— Построили игру так, чтобы Полянин мог проявить свою мобильность по максимуму. Выбрали на флангах разную расстановку. Правый освободили для него – чтобы имел перед собой больше пространства, постоянно подключался к атаке и на скорости врывался в свободные зоны. В итоге защитник стал очень заметной фигурой в нашей созидательной игре, начал забивать. Впервые за несколько сезонов. А было ему уже далеко за 30! Добавлю, что гораздо проще, когда футболисты приходят в твою команду от хороших тренеров. От Роберта Евдокимова или Юрия Газзаева, например. Это из тех, кто именно на этом уровне долго работал. После них игроки готовы к высоким требованиям. Они тактически обучены – знают, как и когда перемещаться, куда бежать, в какой момент перестраиваться.



— Вы играли в Италии и давний поклонник итальянской тренерской школы. Что коллеги с Апеннин умеют, как больше никто?



— Тактически подготовить команду, научить игроков правильно и вовремя перемещаться. Выделяют итальянцев очень организованные и управляемые команды. У них такие почти всегда. Их тренеры умеют добиваться строгого выполнения игрового задания и следования выбранного тактического построения. Посмотрите на «Спартак» при Каррере. Сколько раз Массимо менял тактику в зависимости от соперника! Расстановка и функционал футболистов в следующем матче могли заметного отличаться от предыдущих. Эти тренеры не только максимально эффективную тактику выбирают, но и умеют быстро новую тактическую модель наиграть. Причем они оперативно реагируют и по ходу матчей. Декабрьское дерби «Спартака» с ЦСКА вспомните! Решения Карреры могли выглядеть нелогично, кто-то мог увидеть в них даже авантюру. А оказалось, эти ходы максимально затруднили игру сопернику.



Звонок Червиченко, пожелание Скалы



— Невио Скала в «Спартаке» тактики основательно добавил?



— Достаточно. При нем футболистам стали подробно разъяснять все на поле. Скале тогда пришлось не только нюансам тактики учить, но и многое другое в команде менять. Это касалось и дисциплины, и тренировок, и культуры питания.



— Многое он тогда употреблять запретил?



— Дело не в том, что Невио предлагал есть больше пасты, а, допустим, колбасы меньше. Вопрос – в количестве употребляемых продуктов и правильном режиме питания. Если Павленко съедал на завтрак пять йогуртов, то задача была не запретить ему это, а сократить. Причем постепенно. И так во всем. Чтобы избежать эмоциональных потрясений у игроков.



— При Скале «Спартак» мог добиться большего, чем восьмое место?



— На тот момент – вряд ли. Объективные возможности той команды – 5–8-е место. Трудные были для «Спартака» времена. Тогда ж продолжался процесс смены владельца – на таком этапе работать всегда тяжело. Еще и кадровые проблемы сказывались. Покинул клуб Олег Романцев, несколько лидеров его прежней команды тоже уже ушли. До их уровня пришедшим им на смену было далеко. Но футболистам так не казалось – они считали себя ровней мастерам, при которых «Спартак» выигрывал «золото» и побеждал иностранные топ-команды в еврокубках. Потому некоторые не очень торопились понимать, зачем нужны изменения и почему столько внимания надо уделять тактике.



— А как вы вообще в 31 год оказались в «Спартаке»? Ведь на тот момент ваш тренерский опыт ограничивался работой в школе «Торпедо».



— Позвонил Андрей Червиченко, предложил встретиться. Когда я к нему приехал, он сказал, что клуб собирается пригласить итальянского тренера, спросил, интересно ли мне сотрудничество. Конечно, я ответил согласием.



— С Червиченко до того были знакомы?



— Нет. Знал вице-президента «Спартака» Александра Шикунова, с его подачи Андрей Владимирович на меня и вышел. Но и выбор тогда был очень ограничен: тех, кто поиграл на Апеннинах, владеет итальянским, да еще находится в России, на тот момент были единицы. Чуть позже я узнал, что после работы в «Шахтере» Скала высказывал пожелание: переводчик должен быть из футбольной среды. А тогда я еще понятия не имел, что они именно Скалу приглашают.



— Почему?



— Сказали только, что хотят взять итальянца и он скоро должен подъехать. Но фамилий не называли. Проходит два часа, и появляется Мистер со своими представителями. У меня шок! Мы познакомились, поговорили. Потом клуб взял паузу. Все держалось в секрете – обьявили только через месяц.



— Каково это – в 31 год оказаться в клубе-гранде между тренером с мировой известностью и титулованными футболистами?



— Сначала было очень легко. Потому что от меня требовалось только обеспечивать коммуникации между главным тренером и командой. А месяца через три моя роль возросла до тренера-переводчика. Я стал участвовать в совещаниях, в составлении плана занятий, высказывать мнение о корректировке нагрузок. А что увидел самым сложным? Мы беседовали об этом с Невио. Он подчеркивал, что важнейшая задача в командах такого уровня – мотивация звезд. Потому что через них можно воздействовать на всю команду.



— Не понимаю. Что значит мотивировать футболиста, имеющего профессиональный контракт и выступающего за команду калибра «Спартака»?



— В данном случае это умение выжать из возможностей игроков максимум. А значит, добиться их внутренней готовности работать на конкретном этапе максимально, чтобы не только удерживать свой уровень, но и повышать его. Для этого требуется убедить игрока, например в конце какого-то этапа, вместо снижения нагрузок их наращивать. Именно ментальный аспект интересует многих специалистов, приезжающих на стажировки. Я это видел, когда ездил в голландские и итальянские клубы. Во-первых, все хотят не просто посмотреть, как работает штаб, а пообщаться именно с главным тренером. И первое, что коллег интересует, – не тактика или содержание тренировок, а тонкости общения главного с футболистами.



Три недели с Капелло



— Кто в том «Спартаке» был примером для подражания?



— Таких было достаточно, причем из разных поколений. Из старшего – Юра Ковтун и Дима Парфенов. Из молодых, несмотря на юные годы, серьезным подходом и готовностью постоянно работать на результат выделялись Леша Ребко, Саша Самедов и Рома Шишкин. А подводя итог теме мотивации и лидерства, подчеркну, что оно заключается не в красивейших голах, а в высокой степени профессионализма. У нас в «Тамбове» ориентир в этом – Младен Кашчелан. Глядя на него, у всех быстро в лучшую сторону поменялось отношение к тренировкам и поведению за пределами поля. И у молодых игроков, и у взрослых.



— Та история уже давно поросла быльем, но без нее рассказ о «Спартаке» на этапе перехода власти от Червиченко к Федуну получится обрывочным. Чем для Невио Скалы стало известие о дисквалификации Егора Титова?



— Хорошо помню момент, когда Скала об этом узнал. К нам на сбор в Турцию прилетели Червиченко с Шикуновым и сообщили, что в предстоящем сезоне придется обходиться без Егора. Я тогда все это для Невио переводил. Самой популярной фразой у него на тот момент стала «Мамма mia». Два дня Скала ходил, произнося это и покачивая головой. Ведь потеряли мы тогда не просто ведущего, а системообразующего футболиста. Без которого всю систему игры пришлось перестраивать на ходу.



— Летом 2012-го, когда сборную России возглавил Фабио Капелло, вы стали с ним появляться на стадионах, но вскоре загадочно исчезли.



— Я работал с Фабио первые три недели. В итоге мне предложили роль, которая меня не устроила. Подробности сейчас рассказывать не готов. А тогда, после сборной, я поехал помощником к Юрию Красножану в «Кубань».



— Со Скалой продолжаете общаться?



— Да. Невио был президентом возрожденной после банкротства «Пармы», но сейчас от активных футбольных дел отошел. Ему – 70. Занимается своим домом, сельским хозяйством. Иногда летом с семьей ездим к нему в гости. Моим сыновьям там очень нравится.



— Ваши разборы матчей на телевидении всегда познавательны, но вот коллеги порой на замечания и выводы реагируют нервно.



— На это коллегам ответить могу следующее: мы все работаем на болельщиков. Наша задача в данном случае – говорить так, чтобы людей, сидящих у телеэкрана, футболом заинтересовать. Если это сделаем и они начнут постоянно заполнять стадионы, то мы, тренеры, будем обеспечены работой до конца жизни. И еще. Во время разбора я никогда не говорю конкретно о ком-то из коллег персонально. Я анализирую, подмечаю важные детали — говорю, что вижу в игре. Если кого-то мои рассуждения задевают, значит, они что-то упустили и где-то недоработали.