Кокорин: "Переживаю. Неприятно это все. Один из следователей нас оскорбил"

• Эта статья в архиве

Первое интервью за решеткой.

Футболисты Павел Мамаев и Александр Кокорин провели первую ночь в неволе.
ГУ МВД по Москве до последнего скрывало место пребывания задержанных футболистов. И, как оказалось, не случайно - по закону любые следственные действия запрещены в ночное время, а Мамаева и Кокорина допрашивали до трех ночи.

В ИВС на Осташковской улице (где сидели в первые дни сестры Хачатурян, убившие отца) их доставил полицейский конвойный «КамАЗ» только в 9.45. Где они провели промежуток между тремя ночи и этим временем?

Павел Мамаев в камере прямо по центру длиннющего коридора изолятора. С ним вместе двое взрослых мужчин, один из которых — здоровяк-дальнобойщик, задержанный за то, что «навалял люлей» своему напарнику.

- Мои права нарушаются, - ругается шофер. - Мне не выдают сало! Я не могу без этого продукта!

Павел от криков втягивают голову в плечи, выглядит сонным.

- Мне бы хоть часок поспать, а то всю ночь катались по Москве.

- Где вы были все это время? - интересуемся мы.

- Допрос длился часов до 3-4 утра.

- А вы знаете, что законом это запрещено, то есть ваши права нарушены?

- Но я сам дал согласие на следственные действия в ночное время. Так что претензий нет. Хотелось поскорее со всем этим разобраться. Допрос был долгий, я все рассказал, ничего не скрывал. Да и там разве можно было что-то отрицать?

- Не знаем, вам виднее. Раскаиваетесь?

- Смотря по какому эпизоду.

- Вот как...

- Эпизодов много. Три, если точнее. Но вообще, если честно, во всех я вел себя аморально. Мы сами во всем виноваты...

Как раз в то время, когда мы общались с футболистами в ИВС, МВД опубликовало видео допроса Мамаева и Кокорина. По короткому ролику трудно что-то понять. Видно только, что Мамаев прячет лицо, периодически обхватывает голову руками, ему явно неловко. Кокорин держится куда увереннее, иногда даже улыбается.

- А после допроса почему вас не отвезли поспать в ИВС?

- Решили сначала нас на экспертизу отправить. Мы «дышали в трубку», сдали мочу.

- Представляем, что покажут анализы...

- Почему это? Ничего не покажут. Мы наркотики не употреб ляли. Не понимаю, почему, но нас всю оставшуюся ночь возили по травмпунктам. И нигде нас не принимали, как говорили конвоиры.

- А у вас разве есть какие-то травмы?

- Нет, никаких нет. Может быть, они перестраховывались и хотели зафиксировать отсутствие синяков и ссадин.

Здесь в разговор вмешивается возмущенный сосед-дальнобойщик:

- А что вы его расспрашиваете, будто он тут главный? «Козырной валет»? Он, видите ли, нигде не работал никогда.

- Вы не обижайте футболиста, - просим мы шофера. И он сразу успокаивается:

- Да не будем. Пусть идет играет в свой футбол.

- У меня очная ставка сегодня с потерпевшими, - поясняет Мамаев.

- С «терпилами», правильно надо говорить, - поправляет дальнобойщик.

А что означают ваши татуировки? - спрашиваем Мамаева, чье тело покрыто изображениями.

- Это личное. Но это точно не тюремные татуировки. Очень надеюсь, что в СИЗО не отправят. За маму волнуюсь, она в Москве. Жена и дети улетели в Краснодар.

<h3>«Всему виной - стулья»</h3>

Кокорин сидит в камере на противоположной стороне. В ней накурено, душно. Два сокамерника выглядят неважно, похожи на забулдыг. Но выбирать компанию в ближайшее время футболисту точно не придется.

- Спать, очень хочется спать! - едва не стонет Кокорин.

Мы спрашиваем, кормили ли их во время допроса, есть ли теплые вещи.

- Да они оба как в Сибирь собрались с набитыми сумками, - прерывают сотрудники. - И еда у них своя с собой была.

- А есть-то вообще не хочется, - говорит Кокорин.

- Вы писали согласие на следственные действия в ночное время?

- Нет, но я точно не был против. Хочется покончить со всем этим поскорее.

- Ну вы такое устроили...

- Все раздули. Мы пили только пиво. Но все это после игры, бессонной ночи, вот и произошло все это... Я признал, что сожалею.

- А мы поначалу боялись, что вы и на нас можете наброситься. Шутим, конечно.

- Бояться нечего, тут нет стульев, а все скамейки прибиты к полу, - шутит в ответ Кокорин. - Если бы в кафе вот так привинчивали стулья, то ничего бы и не случилось.

- А если серьезно, переживаете?

- Да. Неприятно все это. Один из следователей оскорбил нас.

- Как?

- Назвал «мразями».

- Думаете про свою дальнейшую спортивную карьеру?

- Конечно. Я не хочу уходить из спорта и надеюсь, никто этого не потребует. У меня ведь только один эпизод — со стульями (Кокорин имеет в виду драку в кафе с чиновником Минпромторга Паком). Если бы тот человек меня не оскорбил, я бы не повел себя так. Но и на видео видно, что мы разбирались с ним, потом даже пожали руки. Есть свидетели, их всех вчера опрашивали. Задержали, как я понял, только нас с Мамаевым (позже стало известно, что полиция задержала также брата Александра Кирилла Кокорина и еще двух человек из их компании). По крайней мере мы с ним вдвоем в грузовике ночью путешествовали по Москве.