«Олич попросил в Москве большую квартиру — для тренажерного зала». Интервью тренера ЦСКА с рекордным процентом побед

• Эта статья в архиве

Александр Кузнецов — один из восьми главных тренеров ЦСКА за восемнадцать лет правления Евгения Гинера.

Победители Кубка России по футболу-2002 команда ЦСКА (Москва) / Фото: © РИА Новости / Александр Поляков

Работал недолго, но ярко: четыре победы в пяти матчах финиша сезона-2001. Как помощник главного тренера Кузнецов причастен к двум чемпионствам ЦСКА — последнему советскому и первому российскому.

— Как вы возглавили ЦСКА?
— Из-за тяжелой болезни Павел Садырин, которому я помогал, уже не мог тренировать. Слег после 1:6 от «Зенита». На оставшиеся четыре тура и кубковый матч с «Рубином» главным сделали меня. Евгений Гинер, представляя меня, сказал ребятам: «Не расслабляйтесь, соберитесь». Я внес небольшие тактические изменения, поменял местами несколько игроков и в следующем матче мы обыграли «Факел» 5:1.

— Капитаном оставили Сергея Семака?
— Да, кроме лидерских качеств, у него было важное свойство: если ему что-то не нравилось в тренировках, он не ворчал внутри команды, а шел к главному тренеру: «Объясните, почему мы это делаем?» Мог спросить и про другого игрока — почему того оставляют в запасе. Если ты его убедил, никаких вопросов не возникало. Семак не создавал конфликты в команде, а решал их. Открытый, честный, прямой парень. Не зря три разные команды выиграли с ним чемпионство.

— Из пяти матчей во главе ЦСКА вы не выиграли только один — с «Динамо». Что тогда случилось?
— Мы бы и его выиграли, но я сделал неудачный эксперимент — выпустил четырех нападающих, Кулика, Гогниева, Монарева и Ранджеловича. После пропущенных голов заменил атакующих игроков на оборонительных, Лайзанса и Минько, мы выровняли игру, при счете 1:3 прижали «Динамо» к воротам, и с трибун понеслось: «Кузнецов, давай, как в Ташкенте — 4:3!» Мы спокойно могли сравнять, но динамовцам победа была нужней, а к нам от них Гусев с Шемберасом должны были перейти. Нельзя было злить «Динамо».
Шутка. Мы не специально проиграли.

— Потом вы два года помогали Валерию Газзаеву. При нем в ЦСКА появились первые дорогие иностранцы — Ярошик и Олич. Чем запомнились?
— Ярошик по менталитету был ближе к нашим, а Олич отличался — сразу попросил большую квартиру, чтобы сделать там тренажерный зал. Еще он привез с собой личного физиотерапевта и много занимался индивидуально. Это бросилось в глаза, потому что у нас такого не было. Наших футболистов нужно уговаривать восстанавливаться и дополнительно заниматься.

— Как Газзаев работал с Березуцкими?
— Когда пресса издевалась над ними, говорил им: «Слушайте не журналистов, а тренеров. Мало ли что там пишут. Потом будут по-другому писать». С физической и тактической подготовкой, которую давал Газзаев, трудно было не прогрессировать.

— Как выглядела подготовка?
— Пример: сначала в теории, а потом в практике разучивали такой стандарт — на ближней штанге Шершун срезает мяч на дальнюю, а там замыкает Яновский. Потом разбираем игру, и Газзаев тормозит видео: «Ян, ты почему в центре, а не на штанге?» — «Думал, туда мяч прилетит». — «Думать не надо. За тебя уже подумали. Штраф». Приличная сумма лучше закрепляет в голове тренерскую установку.
В финале Кубка России-2002 с «Зенитом» Яновский прибежал, куда надо, и забил второй гол.

— Первый забил Соломатин, который потом жаловался, что вы часто его критиковали. За что?
— Это смешная история. Андрей в интервью «Советскому спорту» ляпнул что-то не по делу про Газзаева. Видно, испугался, и на следующий день дал опровержение, сказав, что это я к нему придирался. На меня-то легче свалить, чем на Газзаева.

— Так как вы к нему относились?
— Да он здорово играл — особенно перед чемпионатом мира-2002. Видимо, ставил цель попасть в сборную. А вот после Японии начался спад. Думаю, он решил отдохнуть и стал меньше тренироваться.

— Как в основе появился Акинфеев?
— Нигматуллин ушел, Мандрыкин сломался. Газзаеву советовали купить опытного вратаря, а тренер школы ЦСКА Юрий Аджем порекомендовал Акинфеева. «Привозите», — сказал Газзаев. На первой же тренировке Игорь выглядел так, будто сто лет в команде. Вскоре Газзаев выпустил его против «Крыльев Советов». Был так уверен в Игоре, что, когда в наши ворота назначили пенальти, сказал нам на скамейке: «Да он отобьет». Так и вышло.
Кто знает, что было бы, если б Аджем его не посоветовал.

— В 1988 году за ЦСКА провел три матча Валерий Карпин. Почему не прижился?
— Он отлично играл и нравился тренерам, но на его позиции сильнее выглядел Миша Колесников, очень быстрый полузащитник. Карпину было мало игрового времени, и он поехал в Воронеж, откуда перешел в «Спартак». Я, кстати, в 1991-м приглашал в ЦСКА и Диму Аленичева. Он тогда играл в Пскове. Приехал к нему на матч второй лиги, но он сказал: «У вас такая команда — не пробиться. Лучше в «Локомотив» пойду».



— Кого потом привели в ЦСКА?
— Радимова из Санкт-Петербурга. Ради него провернули тройной обмен. Отправили в Питер нападающего «Факела» Бориса Никитина, который принадлежал нам, а «Факелу» отдали нашего Игоря Макарова. Потом мама Радимова просила, чтобы я опекал его в Москве. Я смотрел, чтобы его никто не обижал, но, конечно, не следил, с какими девчонками он гулял.

— Кого еще привлекли?
— Этим больше занимался пресс-атташе Виталий Гузиков, которого Садырин привез из Питера. Он разговорчивый, обходительный, так что его отправляли на переговоры. Например, родители Димы Хохлова были против его перехода в ЦСКА. Послали Гузикова. Он переубедил родителей и привез Хохлова в Москву. Дима побыл в ЦСКА и заявил: «Я возвращаюсь. У меня девушка в Краснодаре». — «Приезжай с ней». — «Да нет. Здесь скучно». Уехал, а спустя время: «Можно вернусь?»

— После ухода Шапошникова игроки ЦСКА бастовали из-за невыплат премиальных. Как такое возможно в армейском клубе?
— В армии задержек не было, но начальник команды пообещал от себя дополнительные премиальные — пятьдесят и сто рублей за ничью и победу. Потом начальник сменился, и обещание забылось. Перед первой тренировкой Садырина мы с другим помощником Копейкиным зашли в манеж, а ребята сидят в углу: «Тренироваться не будем. Нам должны деньги». Мы передали это Садырину.

— А он?
— Позвал Диму Кузнецову, капитана: «Чего комедию ломаете? Могли же мне сказать. К чему бунтовать? Рассчитаемся с вами в течение недели». В итоге все тренеры принесли из дома, у кого сколько было, сняли с книжки. Потом в заграничных поездках нам все вернули.

— Самый проблемный выезд в чемпионском 1991-м?
— Из-за развала страны люди нервничали везде — даже в Донецке. В матче с «Шахтером» судья не назначил пенальти за очевидный снос Кузнецова. Явно ошибся, мы стали на него кричать, и он растерялся. После этого мы пропустили, и судья понял, что ему конец. На последней минуте Игорь Корнеев зацепил в штрафной ногу защитника и упал. Чтобы отмазаться, судья поставил 11-метровый. Мы забили, игра закончилась со счетом 1:1, и болельщики не выпускали нас с поля.

— Как?
— Кидали асфальт, выломанный из трибун. Мы-то стояли в центре поля, а вот милиционерам, сдерживавшим толпу, досталось: камни в основном летели в них. Потом приехал ОМОН и выдавил болельщиков. Мы зашли в раздевалку, и там стали бить стекла. Со стадиона нас вывозил тот же ОМОН. Потом была заварушка в Ереване.

— А там что?
— Последние минуты, ведем 1:0. Мяч катится в аут, а Олег Сергеев сопровождает его, чтобы потянуть время. Почувствовав, что сзади мчится игрок «Арарата», Олег отпрыгнул в сторону, и ереванец улетел на асфальт. В нас снова полетели камни. А главное — подъехала пожарная машина, чтобы разогнать людей. Люди кинулись вверх, но увидели, что вода не льется, и забросали кирпичами пожарную машину. А после игры еще и Садырина ударили.

— Болельщики?
— Нет, работник «Арарата» или стадиона. Садырин спросил начальника ЦСКА, шедшего рядом: «Не мог меня защитить?» — «Федорыч, думал, у тебя автограф идут брать».

— Матч с «Араратом» — один из первых после смерти вратаря Еремина. Что ее окружало?
— После победы в Кубке игроки не пили, потому что предстоял домашний матч с «Шахтером». Но к Мише пришел приятель и попросил съездить за пивом в Шереметьево. Разогнались и врезались в икарус, загруженный железными баллонами. Когда я приехал в больницу, врач сказал: сердце еще бьется, но шансов нет. После похорон Садырин собрал ребят: «Можем долго жевать сопли, но лучше выиграем чемпионат и пригласим на празднование родителей и брата Миши». Так и сделали.

— Почему в том сезоне играли в форме гандбольного ЦСКА?
— Не потому, что нечего было надеть, просто наши гандболисты тогда всех рвали и подарили ее нам на удачу — от души. Форма ничем не отличалась от футбольной, понравилась нам, и мы выиграли в ней Кубок и чемпионат.

— Преемника Еремина Дмитрия Харина продали прямо по ходу Лиги чемпионов?
— Да, с ним связан интересный момент. Дима подписал контракт с «Челси», но мы уговорили его сыграть стартовый матч группового этапа с «Брюгге». В первом тайме ему ударили по руке, он испугался, что сорвется переход в Англию, и попросил замену. Второй вратарь Гутеев натянул перчатки и кинулся на поле. Смотрим: а он от волнения забыл бутсы надеть — побежал в кроссовках.

— Больше всего приключений было в Марселе, где игроков сначала хотели подкупить, а потом отравили?
— Перед игрой ребята были вялые, сонные, глаза слезились. В нашу маленькую гостиницу привозили еду, куда могли добавить что угодно. Подозрительно и то, что после игры не было допинг-контроля. А насчет подкупа — ребятам кто-то звонил и говорил по-русски, что он по поручению «Марселя»: «Надо встретиться». Кто именно звонил — неизвестно. Это же мы рассказали и сотрудникам УЕФА, которые приезжали к нам с допросом в рамках расследования о покупных матчах «Марселя».

— Как удалось обыграть «Барселону» в отборочном раунде?
— Их игра во многом строилась через длинные передачи Кумана на Стоичкова и Лаудрупа. Мы сказали форварду Сергееву: «Как только они получают мяч, закрывай Кумана». Они и не знали, что делать — мы наполовину ограничили их атакующий потенциал. Однажды Сергеев даже перехватил мяч у Кумана и убежал один на один. Правда, не забил, но мы и без этого победили.

— Чем славен президент ЦСКА Виктор Мурашко, пообещавший игрокам невероятные премии за победу над «Барсой»?
— Он сделал так, что нам не только армия помогала, но и бизнесмены. Получили половину манежа, который сдавали в аренду — фирмам для офисов и командам для тренировок. Я как раз контролировал расписание, и мне постоянно звонили из других клубов: «Дай нам потренироваться». Потом Тарханов привел своих бизнесменов, и Мурашко убрали из ЦСКА. Я же, узнав о предстоящем назначении Тарханова, сам написал заявление об уходе.

— Почему?
— Знал, что он придет со своей командой, и не хотел мешать.

— Как вернулись в ЦСКА?
— Тренировал «Гомель», а Евгений Гинер посоветовал Садырину взять еще одного помощника. Тот сказал: «Есть Кузнецов, но он в Белоруссии работает». — «Решим вопрос». Гинер — уникальный человек. В первый же год создал в ЦСКА доброжелательную и четкую обстановку. Кто бы из ветеранов ни обратился — всем помог: пенсии, операции, замена суставов.

— Почему вы перестали тренировать?
— После ухода Газзаева из ЦСКА я возглавил «Салют» Белгород, попросил вернуть Диму Карсакова из Белоруссии, но он стоил сорок тысяч долларов. «А у нас нет денег», — сказали в «Салюте». — «Как же вы хотите решать задачи без футболистов?» Также Гинер предлагал: «Езжай тренировать Нижний Новогород». Я не захотел. А потом понравилось отдыхать.