Иржи Ярошик: рассматривал предложение "Спартака", но ЦСКА оказался быстрее

• Эта статья в архиве

Иржи Ярошик

"Игнашевич – легенда российского футбола"
- А за российским футболом вы следите?
- Конечно, слежу за большинством результатов. Вот даже удается кого-то посмотреть на сборах.
- В России вы играли за ЦСКА и "Крылья Советов", можно ли сказать, что одному из этих клубов вы симпатизируете больше?
- Сложно сказать… я переживаю за все команды, где играл. В составе армейцев я стал чемпионом и играл в еврокубках. В Самаре у меня были отличные отношения с партнерами.
- С кем из бывших одноклубников общаетесь?
- Когда начал учиться на тренерских курсах, то встретил многих своих знакомых: Антон Бобер, Руслан Аджинджал, братья Березуцкие, Сергей Игнашевич и многие другие уже тогда получали лицензию УЕФА. Очень приятно было всех видеть. В целом со многими бывшими партнерами созваниваюсь, а с Элвером Рахимичем и вовсе часто летаем в Москву.
- Лично были удивлены, что Игнашевич играл в четвертьфинале чемпионата мира в 38 лет?
- Нет. Много лет подряд журналисты спрашивали меня – когда Игнашевич и братья уже закончат с футболом? А я отвечал, что они лучшие в России и им пока рано завершать карьеры. Сергей, выступив блистательно со сборной России на мундиале, должен собой гордиться. После такого подвига смело можно заканчивать. Игнашевич – легенда российского футбола.
"Гинер мог что-нибудь подкинуть"
- В свое время ходило много слухов о том, что в 2002 году вы могли оказаться в московском "Спартаке". Насколько был возможен этот переход?
- Предложение было, и я его рассматривал. Сравнивал "красно-белых" с моим тогдашним клубом "Спартой". Все-таки похожие названия. Но ЦСКА оказался быстрее. И я нисколько не пожалел, что выбрал армейцев. В то время лучше было играть за "красно-синих".
- Про характер Валерия Газзаева ходят легенды. Насколько строгим был?
- Очень требовательный тренер. Валерий Георгиевич любил давать своим игрокам большие физические нагрузки. Приходилось много бегать. Бывал иногда жестким. Но справедливым. Благодаря высокоинтенсивным занятиям на сборах футболисты находились в наилучших кондициях на протяжении всего сезона. Отмечу, что в то же время он любил с нами пошутить: часто соревновались в точности ударов по перекладинам. Наверное, таким тренером я и хотел бы быть.

- А как у вас складывались отношения с президентом ЦСКА Евгением Гинером?
- Переход в ЦСКА был первым трансфером за пределы Чехии. Я тогда очень сильно волновался. Скажу так: когда вы встречаете такого босса, то, безусловно, становитесь более уверенным. Он понимает футбол и - самое главное - любит его. Он не только платил деньги, он был частью с команды. Переживал вместе с ней все взлеты и падения.
- А премиальными за большие победы баловал?
- Когда команда борется за самые высокие места, то, как любой человек, он мог что-нибудь добавить, подкинуть. Это было дополнительным стимулом.
- Вы ушли из ЦСКА в начале 2005 года, а через 5 месяцев армейцы стали обладателями Кубка УЕФА. Не обидно, что не остались в команде?
- Знаете, с одной стороны я всем сердцем желал победы ЦСКА, а с другой - было немного обидно. Но, думаю, любой игрок подписал бы контракт с "Челси". Может быть, останься я, мы бы вылетели в первом же раунде (смеется)?
- Хоть вы и не были с командой в плей-офф Кубка УЕФА, но в Лиге чемпионов осенью были в заявке. Не узнавали, вам не полагается медаль как участнику всего еврокубкового сезона?
- Было бы очень приятно, если бы где-то в Москве завалялась моя медаль (смеется). Таких разговоров никогда не было. Если бы такой вариант существовал, люди из ЦСКА давно бы уже об этом сказали.
- Есть какая-нибудь веселая история, которая сразу же приходит на ум, вспоминая тот ЦСКА?
- Иностранцы плохо владели русским языком, поэтому сразу вспоминаются такие истории: про (Ивицу) Олича можно было сказать: "Об стену человек" (смеется). В начале своей армейской карьеры Ивица совсем не умел выражаться по-русски. На одной из установок он смешал несколько языков в кучу, получился какой-то "югославский". Партнеры по команде замерли от недоумения. Понял его только я, но, к сожалению, объяснить его посыл тоже не сумел.