Геннадий Орлов о русском языке,объективности и доброжелательности.

• Эта статья в архиве

......

Вы родились и выросли в семье футболиста. Сами начинали карьеру как футболист, но все вас знают именно по вашей комментаторской и журналистской работе. Расскажите, какой путь вы прошли, чтобы добиться такого успеха на спортивном телевидении?

Я с 1973 года работаю в системе телевидения и радио нашей страны — Советского Союза, России. Представьте, что до 9 лет я не выговаривал две буквы, «р» и «л». И когда в школе спрашивали: «Как твоя фамилия, ученик, хулиган?» — а я хулиганом был до третьего класса, — я отвечал: «Аоф». Надо мной все смеялись. Молодец мама, которая начала водить меня к логопеду. Где-то месяца за четыре занятий и упражнений я начал выговаривать буквы. Можно сказать, что это был мой первый урок на пути к комментаторству. Но тогда я, конечно, об этом не думал.

Играя в футбол, я задумывался, чем буду заниматься дальше. На сборах юношеской сборной СССР, которую тренировал знаменитый Алексей Парамонов, я познакомился с главным редактором еженедельника «Футбол-Хоккей» Олегом Кучеренко. От него я узнал, что есть такая профессия — спортивный журналист. Я понял, что мне это интересно — писать о футболе и вообще о спорте. Еще играя в футбол, я начал писать заметки. Даже в журнале «Костер» была опубликована моя работа. Там мне помогали замечательные люди, например Лев Лившиц, который в Америке стал Лосевым. Это знаменитый литературовед — библиограф Иосифа Бродского.

Когда я играл за ленинградское «Динамо», передо мной встал вопрос — заканчивать с футболом или продолжать. Врачи сказали, что так как я в детстве переболел желтухой, мне нельзя переносить большие нагрузки. Печень давала о себе знать, травмы — межпозвоночные грыжи. Ну что делать? Как можно играть в профессиональный футбол, не нагружая себя полностью? В итоге я рано закончил спортивную карьеру.

Пошел работать в газету. Плакал по ночам — не получалось писать заметки. Но мне повезло с друзьями, которые очень помогали. В газете я проработал с 1970 по 1973 год, когда, к сожалению, ушел из жизни Виктор Сергеевич Набутов — замечательный ленинградский комментатор. Был конкурс на замещение вакантного места. Я по этому конкурсу и прошел. И вот с декабря стал работать на телевидении и радио.

Сейчас, когда меня спрашивают, как стать комментатором, я отвечаю, что нужно хорошо освоить литературную работу — научиться избегать тавтологии, правильно ставить падежи, ударения и корректно использовать речевые обороты. То есть нужно пройти школу газеты, а потом идти в теле- и радиоэфир.

У меня за спиной 17 Олимпийских игр, на которых я работал для Гостелерадио СССР, а затем и для российских каналов. Я комментировал семь чемпионатов мира и семь чемпионатов Европы по футболу.

Работа комментатора — у всех на виду. Каждое слово слышат болельщики. Часто упрекают за оговорки? Какие из них вам особо запомнились?
...Была история с «Зенитом». Чемпионат Европы по футболу в Польше. Я веду матч Россия — Польша на Первом канале. За нашу сборную играют семь игроков «Зенита». Мне из Москвы редактор говорит, что руководство просит поменьше употреблять слово «Зенит» в репортаже. Хоть меня это и задело, но раз попросили, я сосредоточенно думал о том, чтобы не сказать лишнего. Вдруг мяч попадает к игроку нашей сборной, и я говорю: «Мяч у “Зенита”». Редактор из Москвы тут же отреагировал: «Ну я же просил…» Проходит некоторое время, и я снова говорю: «Мяч у “Зенита”». Это частая ситуация — когда просят специально о чем-то не говорить, именно это случайно и выскакивает.

Но оговорки были, есть и будут у всех комментаторов. Телезрителям или радиослушателям нужно относиться к этому спокойнее. Это же живой разговор. Ну не может человек 90 минут работать как автомат — это будет неинтересно и скучно. А Владимир Никитич Маслаченко даже изобрел «перловку» — специально придумывал какие-то фразы и вбрасывал их по ходу репортажа, чтобы потом узнать, как зрители на них реагируют.

За свою карьеру вы работали на многих крупнейших турнирах — Олимпиадах и чемпионатах мира. Что запомнилось больше всего?
Конечно, 2008 год — матч Голландия — Россия. Аршавин, Хиддинк... Наши побеждают. А я вел этот матч на Первом канале. Никогда у микрофона нельзя допускать, чтобы тебя захватывали эмоции. А вот здесь я почувствовал, что мы можем выиграть. Сидел в 10 метрах над Хиддинком и боялся что-то сказать не подумав, чтобы на эмоциях не получилось что-то не то. Вот это был самый яркий матч, потому что мы обыграли голландцев Марко ван Бастена, который был тренером соперников. Там такой состав был! И наши ребята их победили — получили бронзовые медали....

Что в профессии комментатора самое сложное?
Научиться вести репортаж, если твоя команда проиграет 0:5. Я это понял и с годами научился. В Ленинграде «Зенит» часто проигрывал, но я старался говорить с таким подтекстом, что, мол, «не корову проигрываем», — подготовимся и выиграем в следующем матче. Чтобы болельщиков не убить негативными эпитетами, которые может допускать комментатор. Это доброжелательность.

Влияет ли тот факт, что вас отождествляют с «Зенитом», на взаимоотношения с коллегами? Нет ли проблем с представителями других клубов?
Никаких проблем. Я знаком с российскими тренерами — Рахимовым, Черчесовым, Слуцким, Гаджиевым, Семиным… Я всегда у них спрашиваю: «Друзья, скажите, есть у вас замечания по моей оценке эпизода?». Болельщик часто не понимает сути игры, и он нередко ошибается. Для него, если игрок его команды кого-то задел, то это можно простить. И здесь задача комментатора — дать объективную оценку. Мне бы не давали вести репортажи на Первом канале, на «Матч ТВ», если бы я был необъективен. А я не болею за команду, я болею за красивый футбол, за мастерство. Для кого я веду репортаж? Для мальчишек, для молодежи, для болельщиков, чтобы они ориентировались на то, кто лучше играет и почему. Вот в этом задача комментатора.

Поэтому когда на Пятом канале закрыли спортивную редакцию, ко мне обратились руководители компании «НТВ-Плюс» и спросили, могу ли я летать с «Зенитом», как это делал в Советском Союзе. И я начал вести все матчи «Зенита». Но я всегда нахожусь между молотом и наковальней. Есть болельщики «Зенита», которые говорят, что я московский комментатор, потому что своих ругаю. Хотя я только отмечаю, когда игроки совершают ошибки, но, по мнению болельщиков, о своих так нельзя говорить. Но многие болельщики других команд ко мне подходят, пожимают руку и говорят, что доверяют мне. Мы любим футбол и ценим игроков за их мастерство и профессионализм. Комментатор ни за кого не болеет — он увлечен игрой.

Недавно в России закончилось грандиозное спортивное событие — чемпионат мира по футболу. Это полезный опыт для российского ТВ?

Показом чемпионата мира занимались зарубежные телевизионные бригады FIFA. Но и для наших телевизионщиков это полезный опыт. Они же наблюдали за работой коллег.

Во время трансляций было больше крупных планов, больше психологических портретов участников турнира. Когда-то на советском телевидении нам запрещали показывать тренеров. Потом разрешили показывать по одному разу за трансляцию. А сейчас через поведение тренера можно читать игру. Тренеры сами понимают, что их показывают, и начинают играть на камеру. Например, посмотрите на Жозе Моуриньо — это же артист! За ним иногда интереснее наблюдать, чем за матчем.

Что отличает показ футбола зарубежных ведущих чемпионатов от России? Все иностранные телеоператоры, которые работают на футболе, прекрасно понимают суть игры. У них не бывает пустых планов. Каждый кадр насыщен смыслом. У нас, к сожалению, даже не все комментаторы понимают суть игры: как развиваются события, кто герой эпизода, откуда начинать повтор — с последнего паса или с момента зарождения атаки. Есть проблемы и со звуком. Например, в Петербурге все время идет брак на новом стадионе. Наши звукооператоры ставят технику на автоматический режим, но на новом стадионе так делать нельзя, потому что есть крыша. Акустика искажается и идет сильный шум. Когда я сам себя прослушиваю после репортажа, слышу, что голос комментатора забивается. Значит, звукорежиссер недорабатывает. Он должен управлять микшером в ручном режиме.

Удается ли при таком насыщенном графике отдохнуть?
Удается. Так как я живу в Петербурге, часто езжу в Финляндию на рыбалку, да и просто отдохнуть. И так уже много лет. До границы всего 200 км. Там чистая вода, чистый воздух, тишина. В общем — красота!