Властимил Петржела: "В Монако поставил на "осьмичку" – и взял 21 миллион долларов. Казино тут же закрылось"

• Эта статья в архиве

Стоило увидеть на экране пана Властимила, в кои веки доехавшего до Москвы, тут же набрали. Взял трубку не сразу, ничему не удивился:

– Ну, приезжайте в гостиницу. В лобби поговорим.

Наутро к обещанным 10 часам не вышел. Пришлось дозваниваться снова.

– Всю ночь не спал, всю ночь… – покачал головой Петржела. Улыбнулся.

Мы всматриваемся в знакомое лицо и радуемся. Тут и не напишешь – "не постарел". Он выглядит лучше, чем в зенитовские времена. Ощущение, будто дни напролет проводит в тренажерном зале. Нас-то смутила фотография в фейсбуке, где славный чех кажется старичком. В жизни все иначе.

Рассказал про свою новую книжку, которая в Чехии разлетелась за день. Поднял палец:

– Это потому, что я всегда говорю правду. Меня не любят начальники. Но обожают корреспонденты.

Помолчал и добавил:

– Я никому не буду лизать задницу.

Мы это и так знали. Счастье наше, что лизать Петржела не научился. Скорее, наоборот.

– В Чехии мне работать скучно, – поморщился он. – Я побывал уже во всех командах. Надоело!

– Так возвращайтесь в Россию, – навели на мысли мы.

– Почему нет? – Властимил так расцвел, будто услышал это от руководства "Зенита". – Про меня столько всякого писалось. В этих заметках ни слова правды!

Пенсия

– Тогда давайте разгонять туман. Но сначала о юбилее. В июле вам исполнилось 65. Пышно отметили?

– Вообще не отмечал. Что тут славить? Это раньше в день рождения накрываешь стол, собираешь друзей, соседей, радуешься подаркам… Но чем старше становишься, тем меньше хочется праздновать.

– Да бросьте, Властимил. Выглядите вы отлично. Уж точно не на 65.

– Спасибо, ребята. Я действительно слежу за собой, хожу в тренажерный зал. Чувствую себя великолепно. Гораздо моложе, чем записано в паспорте. Хотя уже дедушка, на даче с внуками нянчусь.

– Сколько их у вас?

– Четыре. Сын много лет работал в Сингапуре, жену себе там нашел.

– Из местных?

– Ну да. Наверное, поэтому и детишки такие красивые получились. Теперь семья перебралась в Чехию.

– Насовсем?

– Надеюсь. Супруга уже получила чешское гражданство. А сын – топ-менеджер, миллионер, скупает для французских и американских банков старые фабрики, компании. Как герой Ричарда Гира в фильме "Красотка". Помните?

– В общих чертах. Пенсия у вас какая?

– Очень маленькая. Долларов 70. Это катастрофа! В Чехии на одну пенсию прожить нереально. Пока здоровье позволяет, все где-то подрабатывают.

– Из России кто с юбилеем поздравил?

– Ваня Жидков, мой бывший переводчик. Володя, клубный водитель, раньше тоже звонил часто. И вдруг пропал. Не знаю, почему. Из тех, с кем в "Зените" работал, больше обо мне никто не вспоминает.

– Грустно.

– Зато болельщики не забывают. И звонят, и пишут. Если день рождения – найдут меня где угодно. Потрясающе!

– Когда последний раз были в Петербурге?

– Ой, давно. На презентации своей первой книги. Какой же это год? 2007-й, кажется.

– Где проходила?

– На Невском, в книжном магазине. Народу собралось так много, что я глазам не поверил. Уточнил: "Кого ждут все эти люди?" – "Вас, Властимил…" Даже неловко было подписывать столько экземпляров. Рука болела.

– По чему в Петербурге особенно скучаете? Самое теплое место для вас?

– База. Она и во сне ко мне возвращается. Хотелось бы когда-нибудь снова оказаться там, просто побродить по Удельной. Замечательное было время… Я все помню. Например, как в жуткий мороз на улицах Петрограда стояли бабушки, что-то продавали. Я не мог пройти мимо. Всегда давал им денежку и говорил: "Хватит торговать! Иди домой, спать". Вот сейчас в Чехии постоянно критикуют Россию. Мне обидно. Сразу начинаю ругаться, никого не боюсь: "Что за дураковину несешь?! Ты ведь никогда тут не был, русских не знаешь. Поверь, это фантастические люди". Кстати, сын недавно сделал генеалогический ДНК-тест. Так что выяснилось? У меня предки – из России, а у Зузанны, бывшей жены, – из Индии!

– Как интересно.

– Я раньше удивлялся – откуда такая любовь к России? Теперь понимаю, что это у меня в крови. В прямом и переносном смысле.

Сарсания

– После вашего ухода из "Зенита" Константин Сарсания дал интервью. В котором про вас было много всякого.

– Так-так. Что ж там было?

– Например, вот такое – Петржела обманул своего агента Коларжа, который и привез его в Россию. Не рассчитался.

– Ха-ха!

– Дураковина?

– К сожалению, Сарсании уже нет. Он не может ответить – я не хочу с ним спорить.

– Не надо спорить. Просто расскажите, как было.

– Сарсания стоял за тем, что я закончил работу в "Зените". Я не хотел с ним работать на этих… (показывает рукой, будто что-то пилит) переходах дорогих игроков. Мне не хотелось обманывать руководство. Лучше не будем говорить про Сарсанию. Я боялся, меня убьют, если буду делать то, что он просил.

– Господи.

– Но как раз Сарсания меня пригласил с Коларжом и Зикой. Это два чешских менеджера. В моем "Богемиансе" не было ни одного игрока, который бы подписал соглашение с агентом!

– Если подписывал?

– Тогда сразу выкидывал парня из клуба. Я не хотел агентов возле команды! Поэтому с ними не дружил. Но вот однажды Зика попросил о встрече. Они с Коларжом говорят: "В России один клуб интересуется вами. Хочет играть молодыми ребятами. Называется "Зенит" Петроград". Мне это ничего не говорило.

– Неужели?

– Петроград знал, "Зенит" – нет. За российским футболом не следил. Мы приехали в Россию втроем. Остановились в Москве, пообщались с Мутко. Очень приятная встреча. Поужинали, выспались, наутро улетели. Вскоре звонок от Мутко: "Приезжай" – "Мне говорили, у вас еще несколько кандидатов. Будете выбирать, предстоят переговоры".

– Рассматривался Хованец.

– Возможно. Кажется, кто-то из Англии. Я понял, что выбрали меня – и надо было это объявить в клубе. Работал тогда в "Младе-Болеслав".

– Там не обрадовались?

– Были очень разочарованы – потому что спонсоры шли благодаря мне. Словом, я улетел в Россию, взял с собой Зузанну – чтоб тоже посмотрела, где будем работать. Меня провели по базе…

– Впечатлило?

– Мне все очень нравилось. Чувствовались возможности.

– Что Зузанна?

– Ей показали тренировочные залы, где можно заниматься. Она была в восторге. Потом состоялся совет директоров, меня тоже пригласили. Ответил на какие-то вопросы. Вышел – а через 20 минут из дверей показался Мутко. Произнес: "Только что ты стал главным тренером "Зенита". Я не знал, радоваться или нет!

– Понятна растерянность.

– Поехали в клубный офис, задержались. Пражский рейс улетел без меня – значит, предстояло добираться через Франкфурт. Там на пересадке Зузанна спрашивает: "Кстати – сколько будешь зарабатывать?" Рядом был Коларж. Знаете, что я ответил?

– Не представляем.

– Говорю: "Я не знаю. Не спросил" – "Ты ненормальный…" Но мне все настолько понравилось, что я действительно не спросил о зарплате!

– Когда выяснили?

– Попросили Коларжа узнать – сколько "Зенит" будет платить? Хотя было все равно, какую сумму назовут. Предложили больше, чем в Чехии. Но ненамного.

– Ненамного?!

– Кажется, 150 тысяч долларов в год. Но мы играли лучше и лучше – клуб все время повышал мою ставку. Зарплата росла и росла. Дошло до совсем хорошей цифры. Но я никогда не просил о повышении, ни разу! Теперь что касается Коларжа.

– Да-да.

– Он получил деньги с пражской "Спарты" – из которой я взял двух футболистов. Собирался с "Зенитом" играть "зону". А все остальные российские клубы действовали персонально. Сложно было учить – проще взять чехов, которые уже знают, как это делается.

– Что за футболистов купили?

– Стоппера Горака и левого защитника Мареша. Вдобавок получил молодого Ширла. За все это "Спарта" расплатилась с Коларжом и Зикой. Мне звонили из клуба и сказали: "Властимил, им уже заплатили и мы, и "Зенит". Так что ты ничего не давай. Ни гроша!"

– Агенты и с вас что-то срубить хотели?

– Поначалу отмалчивались. Затем явились на сбор в Чехию, устроили скандал – из-за того, что я им не заплатил! Говорю: "За что хотите получить? "Зенит" отдал 6 миллионов!"

– Что за цифры?

– Мне Мутко сказал, что еще никогда за тренера столько денег не платили.

– 6 миллионов рублей?

– Не знаю, честно. Что услышал – то говорю. Вот и передал агентам: "Спарта" вам перечислила деньги, "Зенит" тоже. От меня не возьмете ничего, это бандитизм". Хотя бы потому, что я еще ничего не заработал. Мы там очень поругались, очень!

– Понятно, почему Сарсания это запомнил.

– Он же с ними дружил. Как и с Адвокатом. Знал, что Дик с ним пойдет на покупки дорогих игроков, которых хотели. А я говорил: "За-а-чем?! Мы будем играть молодыми! Останемся наверху!" В этот момент у нас была команда, которая могла брать Кубок УЕФА. Если б судьи не "убили" с "Севильей".

– Значит, молодежь в составе никому не была нужна, кроме вас?

– Вот именно. Агенты очень переживали, что "Зенит" не хочет никого покупать. Мне предлагали миллионы – но я отказывался. Поэтому был "плохой".

Рулетка

– Так в какой момент решили с Зузанной расстаться?

– Кое-что открылось…

– Ждем рассказа.

– Меня уговаривал клуб "Граффин" из города Влашим. Шел на последнем месте. Без конца: "Властимил, помоги, помоги!" А я не хотел работать. Отвечал: "Не пойду". Но там серьезные люди, убедили. Мне создали суперусловия для второй лиги.

– Что для вас "суперусловия"?

– Хорошая зарплата. Апартаменты. Две служебные машины. Все, что хотел! Даже за кушанья ничего не платил. Только занимался командой. В первых шести турах выиграли все матчи! Меня так полюбили в этой деревне, что до сих пор там живу.

– Как мило.

– Да, купил там дом. Хотя до этого приобрел две квартиры – в Остраве и Злине. Все заработанное отсылал Зузанне домой, даже не вникая в цифры. Ну, зачем мне деньги?

– В самом деле.

– Хозяин клуба однажды подошел: "Я посмотрел кадастр – все твое имущество записано на Зузанну". Какое-то время я молчал. Потом выдавил: "Этого не может быть…" Но его помощник, инженер, снова все проверил. Показали документы. Я же вообще ничем не занимался! Если хотел автомобиль, говорил Зузанне: "Мне нужна вот эта машина". Она появлялась. Зузанна улыбалась: "Ты спокойно тренируй, о деньгах не думай".

– А тут новость.

– Я воскликнул: "Как?! Из Петрограда привез столько миллионов – неужели нет и их?" Не осталось ничего. Можете представить, в каком состоянии я приехал домой. Начали ругаться…

– Что услышали?

– Вот тут и прозвучала фраза: "Тебе здесь не принадлежит ничего". До этого она выстроила новый дом своей дочке. Той самой, больной. Купила ей новую специальную машину, "автомат". Мне все это очень не нравилось – но… Ладно. Дочка говорила на каждом углу: "Это мама мне купила!" Ага, думал я. Купила мама – на мои деньги. Ха! А закончилось все словами – "тебе здесь не принадлежит ничего".

– Что ответили?

– Ничего. Сел в машину, поехал в универмаг за огромными черными коробками. Собрал свои вещи и выкинул посреди площади. Получилась гигантская куча. До сих пор вся деревня ходит в моей одежде. А я отправился в Остраву, где у меня квартира.

– Хоть взглянули на прощание на Зузанну?

– Она была, как бабушка. До утра не спала, вся белая… У нас были собаки – даже они за ней не шли. Кошки тоже. Зузанна осталась одна. Сказала дочке: "Властимил никогда меня не любил". Я обернулся: "Как я тебя "не любил"?! Ты имела все! Твоя дочь жила с нами…"

– Животных потом забрали?

– Все оставил. Это моя большая боль. Просто катастрофа…

– Сочувствуем.

– Такая боль… (Властимил закрывает лицо руками и держит несколько секунд). Я скучал по собакам, кошкам… Катастрофа, катастрофа!

– Вы четыре года в разводе. Кто-то появился в вашей жизни?

– Нет. Живу один. Но девушки мне пишут постоянно. Все социальные сети забиты. Я перестал отвечать, это невозможно.

– Совсем-совсем нет подружек?

– Ладно, скажу. Одна подружка есть.

– Из Чехии?

– Осталась от Азербайджана. Там живет, мы сильно подружились. Была со мной в праздники, приезжала в Чехию. Но уже два раза не пустили. Не знаю, почему. Я так расстроен!

– Сколько ей лет?

– Кажется, 42. Она сильно заболела, когда я уезжал из Баку. Что-то по психике. Настолько переживала из-за расставания. Сейчас созваниваемся, болтаем каждый день. Там совершенно другая жизнь – Чехия для них, как Америка…

– Зузанна уверяла в интервью, что вы проиграли всё. Включая миллионную неустойку от "Зенита".

– Ложь! Ее деньги были ее деньгами. Мои – моими. Мы разошлись. Оставил ей столько миллионов – она, наверное, самая богатая женщина Чехии! Вы даже не представляете, сколько у нее домов и квартир в Либереце.

– Она говорила, вы думали исключительно о рулетке. Тоже мифы?

– Этой болезни не было. Была другая, я вам уже рассказал. Что рулетка? Сегодня проиграете, завтра – выиграете. У меня была не такая зарплата, которую можно спустить целиком. Бедный человек раза два поставил – и все, деньги закончились. У меня было иначе.

– Как?

– Проиграл три раза, четыре… Тут – удар! Ты снова в плюсе.

– Рекордный выигрыш?

– 21 миллион евро.

– Сколько-сколько?

– Вы не ослышались. Не верите? Это случилось за один удар. В Монако.

– Вы не утратили их ударом номер два?

– Следующий удар сделать не позволили – казино закрылось, погасили свет. Не осталось денег в кассе, чтоб продолжать игру. Конец вечера. Ха-ха…

– На что ставили?

– На осьмичку.

– Восьмерку?

– Да, я всегда ставил на восьмерку. У меня свой метод. 2, 8, 5 – специальные мои числа. Но тогда дважды подряд поставил на восьмерку. И выпадала именно она. Первый раз – ага… Удар! Снова на нее же – "ставлю все"! Вот она! Я собрал миллионы и ушел. Ха-ха. Смешно вспоминать. Зачем мне это было нужно?! Но… Жизнь была красивая.

– Вам сейчас страшно приближаться к казино?

– Нет.

– Легко шагаете мимо?

– Я даже не вижу, где казино. И мысли нет! В больнице понял, что это дураковина, ненормально. Директор клиники говорил: "Властимил, неужели ты такой дурень – что не в состоянии понять этого сам?! Сколько ты зарубил денег, мог всю Чехию купить!" Мало кто поймет, что я пережил. Надо пройти самому этот путь.

– Да уж.

– Я видел людей в клинике, которые знали – вот их выпустят, а идти некуда. Алкоголики, наркоманы, гемблеры… У них ничего не осталось, никто не ждет. Они бездомные! Что им делать? Убивать себя? На их фоне у меня было все в порядке.

– Вы всегда скрывали страсть к казино. Если корреспонденты заикались – приходили в ярость. Тяжело было после больницы решиться на пресс-конференцию?

– Хм. Я не знаю, зачем эта пресс-конференция вообще была устроена. Все организовала Зузанна. Наверное, хотела быть популярной. Появиться в телевизоре. Мне это точно не было нужно. Но и тайн не осталось. Что сделано – то сделано. Я свою проблему решил. В больнице проверили мой IQ. Оказалось – 160. Это очень высокий! Там ни у кого такого не было. Значит, я не глупый человек.

Аршавин

– Самый порядочный человек, с которым вас свел российский футбол?

– Самый честный – Давид! (Трактовенко. – Прим.). Он для меня был, как брат.

– Вы когда-то рассказывали – после прихода в "Зенит" Хагена все футболисты стали сверять собственную зарплату с его контрактом. Сколько ж он получал?

– Не в курсе. Я понятия не имел, у кого в "Зените" какие контракты. Многие вокруг говорили, что Аршавин хочет получать хотя бы на рубль больше самого высокооплачиваемого. Может, шутили. Я не занимался деньгами. Не хватало мне еще вешать на себя проблему зарплат игроков! Один раз в эту тему залезешь – все, утонешь.

– Помните Геннадия Орлова, питерского комментатора?

– Так, так… Вспомнил! Он тоже что-то про меня говорил?

– Его фраза в интервью: "Чех Несвадьба сыграл за "Зенит" минут пять. Петржела, приняв команду, втюхал эту Несвадьбу за 500 тысяч долларов. Твердил, что талантище. А тот просто не соответствовал уровню!"

– Это правда.

– Вот как?

– Хотя было чуть-чуть по-другому. Я могу вам рассказать про Несвадьбу. В тот момент у нас не было никого, кто способен сыграть слева.

– Мареш, Ширл?

– Да, левоногие. Но оба с травмами. Надо было быстро найти хоть кого-то! Случайно в Чехии увидел матч с участием Несвадьбы. Посмотрел еще несколько – парень выглядел здорово. Пришел в клуб: "Купите Несвадьбу". Но покупка оказалась пустой. Он мог подменить Мареша или Ширла, – но совсем, совсем не звезда… Уж сколько заплатили за него – не знаю. Не верю, что полмиллиона! Это нереально!

– Не мог столько стоить?

– 100 тысяч – максимум.

– Кто-то рассказывал из того состава – привезли в "Зенит" Пошкуса, а тот просто не умел играть в футбол.

– Нападающий из Самары? Это правда, играть он не умел. Никакой техники. Только бегал. Мне в таких случаях достаточно было посмотреть на Аршавина, что написано на его лице. Что за гримаса. Если он сморщился вот так (передразнивает) – я уже знал, что игрок плохой, очень плохой, ха… А когда гримаса вот такая: "Ммм…" – значит, мы попали в точку!

– Когда сделал "Ммм" особенно ярко?

– Когда впервые увидел на тренировке Шкртела. В этом смысле Шава был барометр!

– Сразу чувствовал уровень?

– Моментально.

– Самый большой нераскрывшийся талант того "Зенита"?

– Мне трудно сказать – потому что я помню первую тренировку "Зенита" на сборе. Думал, получил мадридский "Реал".

– Вот это да.

– Невероятная разница между чешскими и русскими игроками! Когда увидел Кержакова и Аршавина, их скорость, – я обомлел. Надо было только сказать: "Не водиться!" Постоянно им внушал: максимум – три касания. Так мы и играли. От нас не знали, куда деваться. Я поражался Радимову!

– Тоже великий?

– Я думал, у него глаза на затылке. Помню, отдал передачу назад своему футболисту, которого точно видеть не мог. Мы на скамейке переглянулись: "Как он это сделал?!" Вы не представляете, насколько интересно работать с такими игроками. Я каждый день спешил на тренировку – потому что это было чудо. Когда после "Зенита" принял "Сигму", испытал стресс. Разница в классе такая, словно в четвертую лигу попал.

– Привезли в "Зенит" футболиста Чадиковски. Над которым Аршавин с компанией просто смеялись.

– Да, да, так и было. Он из Словении? Или из Македонии?

– Здоровенный и неповоротливый.

– Кажется, македонец. Главный бомбардир словенской лиги. Я несколько раз на него смотрел. В том числе в сборной Македонии. Чадиковски был лучшим на поле, успевал везде. Ладно, думаю, создадим Кержакову конкуренцию. Но перешел в "Зенит" и выяснилось – медленный! Постоянно стоит на поле! Та покупка стала для меня большим уроком.

– Это каким же?

– Не брать футболиста без просмотра. Одной тренировки в "Зените" мне хватит. Только потом будем покупать. А тогда взяли сразу. Грубая ошибка.

– Чья?

– Моя! Оказалось, словенский футбол и российский сравнивать невозможно. Не описать лицо Аршавина, когда тот смотрел на тренировки Чадиковски.

– Сам Аршавин – гений?

– Когда в форме – суперигрок. Мог достичь многого. Не знаю, что помешало – звездная болезнь или еще что-то.

– Ваша версия: главная проблема, которая мешала Аршавину раскрыться?

– Слишком много думал о деньгах. Деньги, деньги, деньги. Но когда я пришел, этого не было. Удивил другим. Сказал мне: "Тренер, я не могу играть на фланге. Пусть там выходит Быстров или Осипов. А для меня это сложно. Лучше пойду на скамейку". Услышать такое от футболиста, по которому каждый день видно на тренировке, что он номер один! Как думаете, что было дальше?

– Что же?

– Я в самом деле отправил его на лавочку. Хочешь? Сиди!

– Как развивались события?

– Шава отсидел два матча на лавке. Потом я решил, что поставлю его под нападающими. Заиграл под Кержаковым с Гартигом. Это была такая сила нападения! Я не знал в России оборону, которая могла их сдержать!

– Гартиг – быстрый.

– Да, скорость потрясающая. Жаль, травмы часто получал. Я вытащил его из такой деревни… Нравилось, как он работает. Через несколько лет он был одним из лучших игроков Чехии.