Спорт и история. Блантер и Футбольный марш

• Эта статья в архиве

Блантер и Футбольный марш

Людей старшего поколения раздражает погруженность молодежи в соцсети. Между тем, есть в этом очевидная польза. Ведь спустя годы будет легче легкого установить с точностью до минуты, когда произошло то или иное событие. И даже, когда и кому пришла в голову та или иная идея. Так что историкам будущего предстоит бороться не с недостатком, а с избытком информации.

Но эпоха соцсетей еще не стала историческим пластом, так что пока очень часто приходиться горевать о том, что негде прочесть и некого спросить, как оно было на самом деле.

Казалось бы, что исследовать в истории легендарного «футбольного марша». Всякий, кто не глух, хоть раз слышал эту мелодию, ну а болельщики знают ее наизусть. Тем не менее существует несколько загадок. Например, а с чего бы вдруг о «футбольном марше» вообще зашла речь?

Идея его создания принадлежит радиокомментатору Вадиму Синявскому. Ему не нравилось, что репортаж начинается с каких-то неопределенных звуков. Но почему ж тогда Синявский не настоял на сочинении и записи короткой заставки, которую можно было бы запускать в эфир прямо из студии?

Может, слышал музыкальные вступления на заграничных стадионах, которые посещал во время редких в то время выездов советских команд за рубеж? Уже не узнать. Вадим Святославович сам пытался написать мелодию для выхода футболистов на поле, но потуги были жалкими, все ж не музыкант.

И ему ничего не оставалось, как обратиться к кому-нибудь из композиторов, любивших футбол. Само собой, Синявский первым делом пошел к Шостаковичу. Дмитрий Дмитриевич, как известно, писал не только серьезные произведения, но и музыку светлую, вроде знаменитого «Вальса-шутки», и был не просто любителем, но знатоком игры. К тому же, обладая цепкой памятью, держал в уме столько разных сведений, что даже легендарный футбольный статистик Константин Есенин сверял свои записи с тем, что хранил в голове Шостакович.

Доподлинно неизвестно, как композитор отреагировал на предложение журналиста. То ли отказался, то ли был увлечен в 38-м году другими произведениями. Так или иначе, Синявский пошел к их общему с Шостаковичем другу Матвею Блантеру. И вот тот идеей сочинения футбольного марша увлекся.

Наверное, сразу и надо было идти к Блантеру. Все же, в отличие от Шостаковича, этот поклонник футбола работал в жанре легкой музыки. Еще в 23-м он написал знаменитый фокстрот «Джон Грей», а в 30-е обратился к песенному творчеству. И «Песня о Щорсе», та самая, в которой «голова повязана, кровь на рукаве», и, само собой, песня о вожде под названием «Сталин – наша слава боевая». А война породила такие шедевры, как «В лесу прифронтовом» и «Враги сожгли родную хату». В 38-м Блантер написал свою самую знаменитую песню. «Катюшу».

Кстати, она, «Катюша», ведь тоже проникла на стадионы, только не футбольные, а хоккейные. Еще в 70-е клавишники на канадских аренах стали наигрывать ее на матчах тамошних команд с нашими. И вот автор «Катюши» увлекся идеей Синявского о футбольном марше. А, может, марш был сначала, а уж потом «поплыли туманы над рекой»? Тоже непонятно.

Задачу Синявский поставил так. Музыка должна звучать ровно то время, что футболисты выбегают из раздевалок на поле и выстраиваются в центральном круге. Замерили. Получилось, что если без суеты, то минута. Синявский начал репортаж, а Блантер спустился на трибуну. Он был болельщиком, и, конечно, остался посмотреть игру. Знать бы сейчас, кто играл. Но и это неизвестно.

Зато известно, что после матча, спускаясь на эскалаторе станции метро «Динамо», Матвей Исаакович, как говорили тогда музыканты, «поймал» мелодию. Напевая ее про себя, доехал до дома, сел за инструмент, сыграл пару раз, убедился в том, что правда – поймал, и лег спать.
А утром проснулся в ужасе. Забыл. Вот вылетело в головы, и всё. Увы, не впервые такое происходило с ним, памятью, в отличие от Шостаковича, Блантер похвастать не мог. Но повезло.

Володя, сын Матвея Исааковича, зная отцовские проблемы, вечером наскоро записал ноты услышанной мелодии.

Вы думаете, вторым, после сына, слушателем марша стал Синявский? Нет, Шостакович. Блантеру требовалось мнение взыскательного коллеги и авторитетного болельщика, и тот одобрил услышанное. Что ж, рыбак рыбака… Наберите в строке поиска «Шостакович, Блантер и футбол».

Найдете дивная фотографию двух странноватых с виду людей на пустых трибунах. Шостакович в пилотке из газеты и с неизменным портфелем, Блантер в плаще и кепке, и больше никого. Дмитрий Дмитриевич и Матвей Исаакович любили прийти пораньше и всласть поболтать о любимой игре.

А вот дальше начинается самая загадочная часть истории. Итак, «футбольный марш» был сочинен в 38-м. Да не просто так, а под заказ, с конкретной целью, сформулированной влиятельным в футболе человеком. То есть, по идее, уже через месяц-другой мелодия должна была зазвучать на стадионах.

Так вот, по одним данным, впервые марш был исполнен на футбольном матче только в 45-м, а по другим и вовсе в 47-м. Почему? Что мешало? Бывало в те годы, что мешали репрессированные родственники. Дядя Блантера, увы, именно в 38-м был расстрелян. Но ведь «Катюша» и многие другие песни свет увидели, и никто не скрывал имени композитора. Может, бюрократические машины футбольной федерации или радиокомитета буксовали, не утверждая ни мелодию, ни саму идею? Возможно, и так. А через три года началась война, и понадобились другие мелодии.

Видите, как много вопросов? Но так ли уж они важны? Все преходяще, как известно, только музыка вечна. Ведь было дело, Российское Авторское Общество пыталось заставить РФПЛ выплачивать две десятые процента от билетной выручки за каждый матч, начинающийся с исполнения марша.

Но внучка Блантера, Татьяна Бродская, осадила хватких борцов за авторские права, напомнив, что дед написал марш в дар футбольному сообществу, и нечего наживаться на чужой щедрости и благородстве. Не правда ли, отличный пример того, как футбол будит не алчность и агрессию, но и души прекрасные порывы?