Вдохновение: аналитик «Зенита» учился в Лондоне, писал клубам АПЛ в LinkedIn и переплывает Босфор, чтобы не сойти с ума

• Эта статья в архиве

Автор поговорил с человеком из РПЛ, которому работа – в кайф.

«Зенит» – единственный клуб России с полноценным аналитическим отделом. В других командах РПЛ тоже есть аналитики (как минимум в «Оренбурге», «Динамо», «Ростове», «Урале», «Спартаке»), но только в Петербурге у каждого сотрудника своя зона ответственности: один анализирует движение, другой обрабатывает цифры от поставщика статистики (мы еще расскажем, почему глупо сравнивать чистое количество отборов у опорников), третий снимает тренировки и матчи на специальную камеру (да еще и с вышки, которую посоветовали в бундеслиге).

Этим отделом руководит 29-летний Максим Гайдовский.

***

День аналитика: отчеты с 8 утра и просмотр матча за 20 минут

– Как устроен ваш аналитический отдел?
– Я отвечаю только за аналитику в основном составе, всего у нас 5 специалистов. Наша работа разделена на три направления: предматчевый анализ, послематчевый анализ и анализ тренировочного процесса. Мы снимаем все наши матчи и тренировки, разбираем и готовим видеоматериалы по сопернику, анализируем данные по нашей команде, интерпретируем фитнес-данные, готовим все командные собрания, презентации по стандартам.

Аналитики презентуют данные с ноутбуков, отдают тренерам все подготовленные видеоматериалы и отчеты. У тренеров есть доступ абсолютно ко всему, что мы делаем.

– Опиши свой обычный рабочий день.
– Мы приезжаем на базу в 8 утра, готовим нужные материалы. В зависимости от дня недели это может быть видео или отчет по сопернику, видео по нашему последнему матчу, схемы стандартов для тренировки.

До 11 почти все тренеры заходят к нам за материалами, в 11 может быть собрание с командой в зале для теории – это соседняя дверь к нашему офису.

После обеда мы садимся с тренерами в этом зале и либо смотрим видео по организации игры соперника в различных фазах игры, либо видео со стандартами. Обсуждаем, что будем показывать команде. Это может растянуться до 17-18 часов.

– Самый напряженный период недели?
– День до матча и день матча. В них умещаются три собрания и работа на самой игре. Если матч на выезде, к этому добавляются два перелета. В эти два дня свободного времени практически нет.

– Сколько матчей за день ты можешь посмотреть?
– По-разному. Скорость просмотра зависит от того, что нужно увидеть.

Если необходимо закодировать все эпизоды одной фазы игры – например, оборона в низком блоке, – то просмотреть матч можно за 20 минут. Если надо полноценно разобрать матч неизвестной команды, можно весь день потратить только на одну игру.

Многое зависит от концентрации. Бывают дни, когда лучше не смотреть матчи вообще, а сосредоточиться на другой работе.

– Ты можешь посмотреть матч чисто для удовольствия?
– Конечно. Для этого нужна пинта хорошего пива.

Оказывается, Виллаш-Боаш вообще не проводил разборов после матчей

– Раньше у «Зенита» был селекционно-аналитический отдел. Сейчас не так?
– Сейчас аналитика и селекция – два совершенно разных отдела. Мы не занимаемся селекцией.

– Бывают случаи, когда к вам приходит человек из селекционного отдела и просит подготовить данные по игроку, которого ведет «Зенит»?
– Да, такое бывает – просят либо данные, либо видеоматериалы.

Но наш видео-аналитический отдел не принимает участия в селекции. Мы не идентифицируем проблемные позиции, не составляем списки игроков на эти позиции, не ищем, не просматриваем игроков. Это работа селекционного отдела.

– После домашнего матча с «Локомотивом» (5:3) Семак сказал, что в клубе есть тренерский и медицинский штабы, а также аналитический отдел – они будут делать все, чтобы команда играла лучше. Предыдущие тренеры «Зенита» публично не говорили об аналитиках. Связь с Семаком плотнее, чем с остальными?
– Работа нашего отдела всегда тесно связана с тренерским штабом. Аналитический отдел – коробка с инструментами, а тренеры – мастера, которые сами решают, какими инструментами пользоваться. Каждый тренер брал свои инструменты.

– Можешь привести какие-нибудь отличия? Например, между Виллаш-Боашем и Луческу.
– Луческу на следующий день после каждого матча проводил собрание с командой, где на изображении с проектора разбирал игру, обсуждал ошибки. К таким собраниям нужно было подготовить видео по определенному шаблону.

Виллаш-Боаш больше концентрировался на сопернике – специальных видео для послематчевых разборов мы не делали. У нас на базе есть несколько экранов, на которые мы выводим контент: там может быть видео, расписание тренировок, поздравление с днем рождения. При Виллаш-Боаше на следующий день после матча лучшие моменты матча воспроизводились на этих экранах. При Луческу мы этими экранами пользовались всего пару раз за сезон.

– Во время матчей ты смотришь за всем с трибуны. Было ли какое-то наблюдение, которым ты поделился с тренерами, а потом это изменило ход матча?
– На самом деле, я не знаю. Так как к предматчевой установке наш отдел готовит отчет по сопернику, во время игры я понимаю, что тренер хочет видеть, и вижу, что из этого получается на поле, а что – нет. Мне нужно выбрать ключевые эпизоды и передать их тренерам в перерыве.

В нашей раздевалке на «Газпром Арене» есть интерактивная доска. В течение двух-трех минут мы с тренерами обсуждаем эпизоды матча и затем некоторые из них (обычно два-три) демонстрируем группе футболистов на доске. Так главному тренеру легче донести свои идеи.

***

Согласовано с модератором