Даниил Одоевский: «После рукопожатия Вальдеса было много шуток: „Когда в „Барселону“? А ты его сын уже? Когда налысо побреешься?“»

• Эта статья в архиве

Вратарь сине-бело-голубых — о праздничном тоннеле, иностранных языках и увлечении музыкой.

Фото: Вячеслав Евдокимов


— Даниил, с наступившим 18-летием вас! День рождения на сборах — каково это?
— Честно говоря, до 22 января это было очень грустно, потому что всегда мысли только о работе, о празднике совершенно не думаешь. И родные не все могут дозвониться, чтобы поздравить. Благо, самые близкие друзья в «Инстаграме» поднимают настроение. Но это был лучший день рождения за всю мою жизнь! Тренировка с основной командой «Зенита» — я об этом мечтал, помню, как два или три года назад смотрел дневники со сборов на клубном канале и думал: «Я так же хочу, у меня получится, буду делать все для этого». И вот этот легендарный праздничный тоннель. Накануне и утром я думал о нем — каким он будет, будут ли бить сильно или не очень, по селезенке или по печени, кто именно, поймают меня или нет.

— Ожидания оправдались?
— Вроде было слышно на видео, как я сказал: «Думал, будет сильнее». Но не хочется, чтобы ребята это буквально восприняли! (смеется) Так что день провел очень хорошо, с близкими людьми, вкусно поел. Но на торт сильно не налегал, поделился с остальными!

— Это ваши первые сборы с основой. Как ощущения?
— Только положительные. Пашем, работаем, стараемся. Очень приятная атмосфера что во вратарском микроклимате, что в команде в целом — все друг друга поддерживают. Ты потренировался, устал, и это приятная усталость. Да, сегодня (интервью состоялось 25 января — прим. ред.) тяжеловато — силовая тренировка, жарко на улице, удары с близкого расстояния, идут подряд. Еще и группа, где Малком, Вендел, все ребята с сильным и точным ударом. От этого очень сильно устаешь, потому что на каждый удар надо стараться выкладываться максимально.

— В целом что самое сложное для вас тут?
— Иногда выспаться — не хватает немного восстановительного сна. Вроде ложусь рано и днем тоже обязательно сплю, но по утрам вставать тяжело, поэтому стараюсь подняться заранее, чтобы полностью проснуться, позавтракать и подготовиться к тренировке.

— Чем работа с главной командой отличается от молодежки и «Зенита»-2?
— Интенсивностью, скоростью, темпом, профессионализмом. Это самое главное. Тут все опытные ребята, выступавшие на самом высоком уровне — тот же Деян Ловрен, победитель Лиги чемпионов. Видно, что настоящий профессионал, мастер.

— Приятно было взять от него пенальти на тренировке?
— Конечно, но считаю, что надо проще к этому относиться.

— У кого самый неприятный удар?
— Скажу так, все парни из Латинской Америки бьют неприятно. Малком классно смещается в центр, и перед ним весь створ — может и вправо, и влево хорошо ударить. Вендел очень хитро бьет — вроде и несильно, но мяч точно в самый угол летит. У Дугласа очень сильный и подкрученный удар, он мне еще с самых первых тренировок запомнился, как и у Ярослава Ракицкого. И вообще, в ударах прибавили абсолютно все.





***


— Накануне дня рождения вы впервые вышли в составе «Зенита» в игре с «Ригой». Довольны дебютом?
— Да, не пропустил, исполнилась мечта сыграть за главную команду, пускай и один тайм в неофициальном матче. Игра складывалась для нас не очень сложно, но все равно старался держать концентрацию, действовать спокойно.

— У вас был шанс дебютировать и в официальной игре. Расскажете?
— Да, это интересная история. Был последний матч прошлого чемпионата, играли в Ростове, не помню, сколько оставалось до конца, минут 10 или меньше. У нас последняя замена, я вижу, что разминается Слава Караваев, и сижу спокойно, перчатки слева, щитки справа, футболка сзади. Слежу за игрой, мы ведем 2:1, только что забили второй гол, почти вырываем победу. Вдруг скамейка взрывается, начинает кричать в нашу сторону: «Давай, давай!». Думаю, это Славе, наверное, сижу дальше и не обращаю внимания. Тут слышу: «Даня, Даня!» и спрашиваю: «Кто? Я?! — Да, ты!». Я судорожно начинаю одеваться, без разминки уже готов выходить, и вдруг у Себастьяна Дриусси случается мышечный спазм, и мне говорят: «Ну все, садись обратно, садись-садись». Помню, что я так в ступоре и сидел, не переодевшись, и думал, что вот сейчас мог выйти на поле за первую команду. Отпустило только после возвращения в Петербург. Сказал себе: «Ну, значит, не сегодня». Когда-нибудь, надеюсь, дебютирую.

— Какие особенные указания получили от тренера перед матчем с «Ригой»?
— После разминки мне сказали, чтобы просто спокойно выполнял свое дело. Подсказ, руководство, вот это все.

— Вы уже давно тренируетесь с основой. Голос не дрожит, когда приходится руководить людьми, которые ощутимо старше вас?
— На самой первой тренировке мне и 17 не было. Тогда да, не то, чтобы дрожал голос, просто не знаешь, как воспримут 16-летнего парня в воротах. Вроде подсказываешь, но немного с опаской, лишнего стараешься не говорить, не прикрикивать, например, на Бранислава Ивановича или Ярослава Ракицкого. Все очень аккуратно было. А со временем, чем больше вживаешься в коллектив и чем больше тебя принимают, в голосе и подсказе появляется уверенность. И спрашивать уже можно — и нужно.

— Насколько вообще чувствуется разница в возрасте?
— Конечно, чувствуется, но, опять же, по-разному. Например, есть Михаил Кержаков, который принимает тебя как родного человека, сына или, скорее, брата. Хоть он и старше меня почти в два раза, не в обиду ему (улыбается). Мы с ним давно знакомы — он уж и не помнит, наверное, как приходил к нам поиграть в манеж, а мы с вратарями все с ним фотографировались. Мне тогда 10 лет было. С ним нет никаких рамок, просто я знаю, что не надо говорить лишнего в своем возрасте. Главное — не взрослей раньше времени. Ты пока еще молодой, еще ничего не сделал, сыграл только тайм на сборах. Я всегда прощупываю почву: если можно что-то сказать, скажу, если нет, промолчу. У меня отличный контакт со всеми, не только с Михаилом — здесь добрые, приятные люди, они всех принимают. И от каждого что-то берешь, впитываешь, начинаешь делать в игре: занять чуть выше позицию, как Михаил, увереннее играть ногами, как Андрей Лунев, лучше подсказывать голосом, как Александр Васютин. Я уже сбился со счета, на скольких языках он может давать подсказ — кажется, что несколько человек общаются.

— Вы тоже владеете несколькими языками. Какими?
— Знаю английский, базовый испанский, французский учил в школе — произношение осталось хорошее, но лексику и грамматику подзабыл. Еще пара слов на итальянском. Когда пришел в первую команду, начал чаще слышать иностранную речь, впитывать, что-то больше понимать. Бывает, на тренировках, особенно когда упражнение на сближенных воротах, путаюсь — на днях отдаю мяч Дмитрию Чистякову и говорю «solo», то есть, «один» по-испански. Но, думаю, у нас уже все прекрасно понимают эти футбольные термины.

— Какой была самая первая тренировка с основой?
— Я узнал об этом накануне. Было где-то 10 вечера, вернулся домой после тренировки с молодежкой, слушаю музыку. Приходит сообщение от Юрия Александровича Окрошидзе: «Даня, завтра работаешь с первой командой, сбор во столько-то». Я выскочил в коридор, закричал: «Бабушка, где мои новые перчатки? Я буду завтра тренироваться в них, чтобы все было четко!». Бабушка очень обрадовалась, я вообще был в эйфории. Волновался очень в ту ночь и на следующий день. Заснул поздно, в 2-3 ночи. Причем занятие было тяжелое, силовое, но я вернулся домой очень довольный, хоть и дико уставший. Чувствовал, что это уже что-то, прогресс есть, надо двигаться дальше и доказывать. Потом время от времени еще вызывался на тренировки, а после карантинной паузы уже начал работать с главной командой на постоянной основе.




***

— Вы много говорите про бабушку. Она ваш главный фанат?
— Да, они с дедушкой привели меня в футбол в 5 лет, в школу «Смена». А потом произошел интересный случай — как-то через год после этого мы сидели с мамой в кафе, я ел булочку, а мама рассуждала: «Почему „Смена“? Где в названии „Зенит“? Есть же СДЮШОР „Зенит“!». И меня сразу перевели туда — так все и началось.

Бабушка очень волнуется за меня и не ходит на матчи, потому что не может смотреть на поле. Она следит за ходом игры по дедушкиным крикам и потом проверяет, чего он кричал — либо гол, либо я что-то отбил, хорошо сыграл. Я видел ее на трибунах максимум на паре матчей. А сейчас на сборах она мне сказала: «Попроси, чтобы тебя там чаще снимали, присылай фотографии».

— У легендарной истории с рукопожатием Виктора Вальдеса после победы над молодежкой «Барселоны» было продолжение?
— Да нет, только шутки в мой адрес от партнеров по команде, приятные — мол, когда в «Барселону»? Когда Вальдес на ужин пригласит? А ты его сын уже? Когда налысо побреешься? А в тот день, когда я подошел к нему, он просто сказал мне по-английски: «Работай, трудись. Ты молодец». Это был очень крутой психологический рывок для меня, разговор с такой легендой. Ночью потом почти не спал. На следующий день прихожу с учебы, бабушка показывает газету «Метро», и там моя фотография с Вальдесом, я ему руку жму. Бабуля бережно хранит ее.

— Кому еще из знаменитых вратарей хотелось бы пожать руку?
— Много кому. Уважаю всех вратарей без исключения. Мне нравится своей игрой Марк-Андре Тер Штеген: его реакция, взрыв, прыгучесть, игра ногами, спокойствие. Очень интересно наблюдать за ним. В детстве у меня не то, чтобы не было кумира, просто никого особенно не выделял.

Я ведь не сразу стал вратарем, лет до 10 играл в поле, в центре атаки, забивал много голов. Часто совмещал — был турнир, по две игры в день, утренний матч я проводил в поле, вечерний в воротах. На следующий день наоборот. Потом как-то раз у меня болела нога, и мне сказали: «Данька, вон вратари тренируются, иди руками полови». Пришел, а там Алексей Анатольевич Поликанов: «Ну что, сработаемся? — Сработаемся!».

— Вы серьезно увлекаетесь музыкой. С чего это все началось?
— Не знаю, честно. Просто в какой-то момент это стало частью жизни, я стал тоньше чувствовать музыку, разбираться в ней. У меня был учитель, наставник — Миша Балашов, у него своя студия в Петербурге, он преподавал диджеинг. И я с ним познакомился года четыре назад, когда захотел заняться электронной музыкой, он мне рассказал все основы. Помню, он оценил набор моих любимых исполнителей. Назвать их? Нет, это секрет!

У меня есть стандартный диджейский пульт и ноутбук, я скачиваю треки и пока что просто люблю сводить их, нравится импровизировать. Сам написанием музыки не занимаюсь — хотел, пытался в специальных программах вывести что-то, но для хорошего результата надо куда плотнее этим заниматься, тратить очень много времени.

— Сводите треки «в стол» или делитесь с друзьями?
— Нет, я очень люблю делиться! Бывает, едем с кем-нибудь в машине, я срочно ищу Bluetooth и говорю: «Ну, послушай, ты слышишь этот „clap“, этот „kick“, слышишь, какая мелодия?». Если друзья приходят в гости, устраиваю сеты и смотрю на их реакцию, потому что мне это важно. Есть друг, который совсем не любит хип-хоп, а я свел несколько треков, чтобы его удивить — и его впечатлило, понравились акценты, переходы.

— Сколько тратите на это времени?
— Все зависит от ситуации с учебой и тренировками. Бывает, засяду вечером часа на 2-3, но не каждый день. Осенью занимался этим чаще, октябрь точно весь просидел, сводил совершенно разные стили.

— Взяли на сборы что-то из аппаратуры?
— Везти сюда пульт было бы лишним, так что со мной только колонки. Не могу жить без музыки вообще, не могу засыпать в тишине, обязательно должен быть какой-то шум. Слушаю перед завтраком, после, перед тренировкой или игрой, днем, вечером, всегда. В моей комнате постоянно играет музыка. Не играет только когда я сплю.

— Что еще привезли с собой?
— Книгу «Заводной апельсин». Давно хотел прочитать, начал еще в Петербурге и думал, в полете будет много времени — но засиделся за сериалом. Так что читаю понемногу в свободное время, до конца сборов точно закончу.

— Какой сериал?
— «Бумажный дом», сейчас на третьем сезоне. Еще один крутой фильм посмотрел — «В погоне за Бонни и Клайдом». Очень понравился! Люблю документальные вещи про времена мафии.

— Вы довольны тем, как сложился для вас 2020 год?
— Да, несмотря на пандемию и все остальное, год получился очень плодотворным.

— Как настроены провести 2021-й?
— Еще плодотворнее. Закрепиться основательно в первой команде, чтобы это не касалось только тренировочного процесса. Может быть, получу возможность сыграть, если буду показывать, что способен, и доказывать, что мне могут доверять. А еще — написать уже самому что-нибудь из музыки. Думаю, должно получиться.