Юрий Газзаев: "Разговор по пятницам"

• Эта статья в архиве

Его выделял Хиддинк, но он увяз в ФНЛ. Сумасшедшие истории от тренера с громкой фамилией.

1980 год. Игроки московского "Динамо" Юрий Газзаев, Александр Бубнов и Валерий Газзаев (слева направо). Фото из архива Юрия Газзаева




Юрий Газзаев. Фото Федор Успенский, "СЭ"

"Спартак"
– Прошлый год вы отработали во владикавказском "Спартаке". Нищета полная?

– От былого великолепия ничего не осталось. Стадион обветшал, нужна реконструкция. Поле – ужасное, хуже на моей памяти там никогда не было. База разрушена. Автобус стоит на приколе.

– На чем же команда передвигалась?

– Брали в аренду частный автобус. Этому "Мерседесу" сорок лет, но в изумительном состоянии. Хозяин с него пылинки сдувает. Сам же нас и возил. А в Новороссийск, например, на двух микроавтобусах добирались.


– Какие зарплаты у беднейшей команды второй лиги?

– Антону Григорьеву, бывшему защитнику ЦСКА, и еще четырем ведущим игрокам выбил 100 тысяч рублей в месяц. "Грязными". У остальных цифры скромнее – 30 тысяч, 20, 15.

– А премиальные?

– Ноль. Предлагал хоть по 15-20 тысяч платить за победу, но даже такие суммы руководство не потянуло.

– Мы слышали, вы и личные средства вкладывали. Правда?

– Да. Мне до сих пор должны. Надеюсь, вернут.


– В январе в "Спартаке" вас сменил Гогниев.

– Искренне желаю ему удачи, хотя перспективы клуба в тумане. Я потому и ушел, что внимания к команде не было.

– Вот что нам непонятно – вы здорово начинали как тренер. Казалось, путь наверх открыт. Но с какого-то момента увязли в ФНЛ – теперь только с ней и ассоциируетесь.

– После "КАМАЗа" меня звали в "Кубань". Под задачу – выйти в премьер-лигу.

– Что вам предлагали?

– Пятилетний контракт с роскошными условиями. Ровно в десять раз лучше, чем были у меня тогда в Челнах. Плюс квартира на выбор – хоть в Москве, хоть в Краснодаре.

– Что настораживало-то?

– Вы не представляете, что за отношения у меня сложились с Сергеем Когогиным, директором завода "КАМАЗ"! Звоню – он в Эмиратах: "Прилетай ко мне". Сели, переговорили. "Я все понимаю. Но прошу, не уходи…" И "Кубани" я отказал.

– Вы в "КАМАЗе" трансферы поставили на поток.

– Да. Владислава Игнатьева продали за 1 750 000 долларов, Джанаева – за 1 200 000. За столько же – Белозерова, Грачева – за 700 тысяч долларов… Когогин звонил мне недавно: "Юра, после тебя ни результата, ни денег. А с тобой мы 50 на 50 содержали команду".


– Влада Игнатьева где нашли?

– В 40 километрах от Челнов – Нижнекамск, там команда второго дивизиона. Приехал смотреть на мальчишку из юношеской сборной, Кузьмичева. Вроде ничего. Говорю: "Отдадите мне?" – "Нет, звезда наша. А вон того забирай". Это и был Игнатьев.

– Сколько заплатили за него?

– Что-то совсем мало просили – то ли 10 тысяч долларов, то ли 15.

– Джанаева вы тоже за копейки купили?

– Нет, за 100 тысяч долларов. Казалось бы, попробуй еще, отбей такие деньги. Но "Спартак" заплатил в 12 раз больше.

– Найденный вами защитник Козлов годы спустя держал Криштиану Роналду, играя за сборную.

– В Нижнекамске Лешу не взяли в команду – посчитали бесперспективным. А я увидел и сказал: "Этого парня доведу до сборной".

– Как вы проехали мимо молодежной сборной?

– В Челнах открывали поле по программе Абрамовича – приезжали Мутко, Шаймиев, Капков. На город были серьезные планы, собирались строить шикарный стадион.
. Время спустя прилетает Хиддинк, в аэропорту встречаем его с мэром. Сразу говорю: "Поехали на стадион. Посмотрите наше хозяйство". Гус смеется: "В России ты первый человек, который меня тащит не за стол, а на поле. Это очень необычно". Потом Саша Бородюк передает – Хиддинк вернулся под впечатлением. Сказал: "Если с кем-то будешь в России работать – бери помощником парня из Челнов".

– Так и не выпили с Хиддинком?

– А я вообще не пью.

– Давно?

– Никогда не пил! Просто не прикасаюсь, и все. Хотя два исключения было.

– Это интригует.

– В 2003-м "КАМАЗ" боролся за выход в ФНЛ с челябинским "Спартаком" и "Содовиком". Заруба была страшная. Как-то после матча мои помощники предложили тяпнуть по рюмочке. Ответил: "Вот выйдем – тогда и махну". Один из них тут же добавил: "Три стакана!" – "Да не вопрос". Честно говоря, выкинул обещание из головы, а ребята запомнили...


– Какой у вас автомобиль?

– Land Cruiser. Когда звали в "Кубань", моя челнинская зарплата была 10 тысяч долларов. После того, как решил остаться, подняли до 30 тысяч. Плюс премиальные. В "Крыльях" тоже было все в порядке с окладом. Поверьте, в футболе достаточно денег, чтобы достойно жить и не мараться.

...
– Понимаете Гинера, который отсекает всех агентов от ЦСКА?

– Конечно. Я тоже старался особо не подпускать к своей команде.

– Бывало, что приходите в клуб – а там куча футболистов одного агента?

– С этим столкнулся в Астрахани. Но они быстро разбрелись, я набрал молодых. Учил их душевной чистоте: "Одежда сносится, машина состарится. А есть вещи, с которыми тебе жить".

– Футболисты сдавали игру за вашей спиной?

– Мы с "КАМАЗом" мечтали выйти в премьер-лигу, специально никогда не притормаживали. Хотя мне умные люди говорили: "Ты все хочешь наверх проехать без билета. А так не бывает". Но боролись до последнего! Прошло время, сидели на сборе в Турции, и человек из другой команды рассказывал: "Нам в тот год нужен был один матч. Выходили". Я насторожился, стал вспоминать: "Стоп! Вас же еще "КАМАЗ" ждал! – "Да ладно, там все было решено".

– Вот это новость. Вот это гигиена души.

– Я чуть со стула не съехал: "Ка-а-к решено?! Ну-ка, давай подробнее" – "Нет-нет-нет". Но пришлось рассказать, я бы не отстал. Был в шоке. Через девять лет после случившегося открылись глаза.

– Какой вы тонкий, интеллигентный человек. Но вот вчера пересмотрели мы запись, на которой вы тоже органичны…

– Что за запись?

– Да ту самую, Юрий Фарзунович, где вы за несколько минут употребили 96 матерных слов.

– Вообще-то я запрещаю матерные слова внутри команды. Если услышу – одергиваю: "Ребята, мне режет слух. Давайте нормальным человеческим языком. Сильные слова должны быть к месту". А то, что мои речи вынеслись на публику… Раздевалка – интимное место. Я матом никого не оскорбляю, если заметили – но есть моменты, когда мы на нем разговариваем.

– Вы разговаривали так, что мы аплодируем.
....

– Мы-то считали, лишь Горлукович умеет так сочетать слова в предложениях. Порадовались – вы тоже.

– Когда запись всплыла, мне многие звонили: "Мы думали, ты и говорить-то громко не умеешь…" Умею, умею! Знаете, что самое неприятное?

– Что?

– Мы в Хабаровске проиграли. Футболист после такого матча должен быть расстроен, а не снимать из-за коленки. По-воровски! Если так поступил – значит, может украсть что-то. Запросто! Он не только не отдался игре, а еще, как выяснилось, не болеет за собственную команду.

– Вы в курсе, кто снимал?

– Там все очевидно. Мне и другие ребята сказали: "Понятно, что это он".

– Они знали, что вас снимают?

– Вряд ли. Мне неловко за парня, который это сделал. Возможно, неосознанно. Но скорее, от обиды. Играл-то не всегда.

– С вами потом разговаривал?

– Сам мне позвонил: "Это снимал не я". Мне смешно! Ответил: "Я и не говорил никому, что ты". Хотя других вариантов нет. Ноги точно его.

– Ну и сказали бы ему.

– Я и сказал: "Ноги твои" – "Да, мои. Но снимал не я. Кто – не видел…" – "Ладно, будем считать, это не ты". Что на него обижаться?

– Парень уже закончил с футболом?

– Еще играет. Не хочу называть фамилию.

– В старые времена ветераны команды просто отбуцкали бы его в душевой.


– Правда, что в свое время вас Галицкий приглашал?

– Да, в 2009-м, клуб еще в ФНЛ выступал. А я в "КАМАЗе" работал, как раз два предложения было. Поехал в "Крылья", и с "Краснодаром" вопрос закрылся.

– С чем же столкнулись в Самаре?

– Например, Шустиков, который до этого работал в штабе Слуцкого, мое появление воспринял в штыки. Причем не скрывал. Но такое отношение удалось быстро переломить. Парень-то был хороший, добродушный. Через пару недель Слуцкий возглавил ЦСКА и позвал его ассистентом. Перед отъездом Сережа заглянул ко мне. Сказал: "Юра, прости, пожалуйста, за поведение в первые дни. Я был не прав". После этих слов еще сильнее его зауважал. Обнялись, пожелали друг другу удачи… С игроками тоже хватало сложностей.
А вот к Коллеру и Ярошику никогда претензий не было. Все выполняли от и до.

– Профессионалы.

– Еще какие! Однажды маленькая дочка Коллера села на что-то, порезалась. Рану зашивали в больнице. Ян жутко переживал. Примчался ко мне на базу: "Тренироваться сейчас не могу, мысли только о дочке, я должен быть рядом с ней. Отпустите?" – "Разумеется!" Он вообще мог все бросить и поехать к ребенку, я понял бы. Но пришел, отпросился.

– Ярошик в газетах рассказал про самарские долги, и клуб оштрафовал его на 400 тысяч долларов.

– Это случилось до меня. Согласитесь, в такой ситуации футболист мог озлобиться, валять дурака. Но Ярошик продолжал вкалывать так, словно и не было гигантского штрафа. В Казани после матча он сцепился с одним из игроков "Крыльев". Возмущался: "Зачем ты на поле вышел? Отбывать номер? Если не хочешь играть, посиди на лавочке. Так честнее".

– Красавец.

– Зимой Ярошик подписал контракт с "Сарагосой". Когда в Испании сезон закончился, приехал в Самару. Мы на базе столкнулись. Он предложил: "Давайте на свежий воздух выйдем, прогуляемся, поговорим. Лишние уши ни к чему". Когда отошли от корпуса на значительное расстояние, произнес: "Вы хороший тренер. Но если не уберете из команды кое-кого, результата не будет".

– Назвал конкретные фамилии?

– Нет. Но я знал, кого имеет в виду. Для принятия радикального решения требовалось заручиться поддержкой Развеева, президента клуба. А он то в Москву уедет, то трубку не берет, то вне зоны доступа.

– После вашего ухода из "Крыльев" Развеев заявил: "Газзаев не нашел контакта с игроками".

– Да он просто обиделся на меня...
– Вас сменил Тарханов, который первым делом выгнал троих – Аджинджала, Будылина и Белозерова. Удивились?

– Нет.

– Почему Валерий Газзаев говорит, что никакой вы не родственник?

– В Осетии все Газзаевы – родственники. Как Кочиевы и Догузовы. У нас не принято делить братьев на двоюродных, троюродных… Просто братья. А с Валерой я с детства знаком, наши отцы дружили.

– Самый забавный эпизод, связанный с Валерием Георгиевичем?

– Когда-то рассказывал мне, как водить учился. Первая машина – "Жигули", "трешка". Ехал с друзьями, сзади яблоко протянули. Руль одной рукой не удержал, повело – прямо в припаркованный автомобиль. В другой раз товарищи по команде, Саша Яновский и Руслан Хадарцев, объясняли, как в ворота вписаться. Один кричал: "Влево крути!" Другой: "Вправо!" Заморочили голову…

– Чем кончилось?

– Опять "Жигуленок" помял. На поле-то он в ворота попадал, а тут – не всегда. В "Динамо" тоже хохма была. Бубнова, еще неженатого, Валера все терзал: "Саш, ты хоть с девушкой-то был?" Бубнов мнется. Валера раззадорился совсем: "Ну хоть целовался, а?"

– Что Бубнов?

– Подумал-подумал – и выдал: "Да они сами меня всего обцеловали!" Валеру трясет от смеха: "Тоже мне, Ален Делон, обцеловали его…" Потом едем в Минск на игру. В купе Саша, Валера и я. Бубнов с книжкой, вдруг сует ее под нос Валере: "На, читай! Чем больше воздерживаешься, тем дольше остаешься мужчиной!"

– Латыш и Валерий Георгиевич при вас в "Динамо" на кулаках отношения выясняли?

– Нет. С Колей Латышом другой случай помню. Его и Юру Резника только-только из "Шахтера" взяли. Заходит в раздевалку Сан Саныч Севидов. А он же с юмором. Спрашивает: "Ну что, ГТО сдали?" Коля и Юра глазами хлопают. Севидов продолжает: "Ребята, вы чего? "Динамо" – команда ведомственная. Здесь без ГТО ничего не получите – ни квартиру, ни машину". Те пригорюнились, вздыхают: "Не сдали". Сан Саныч смеется: "Да вы хоть в курсе, что такое ГТО?" – "Конечно. Готов к труду и обороне". Севидов поднимает палец: "Нет! Это – "гастроном туда-обратно". Или вы без проставы хотели в команду зайти?"

– Валерия Георгиевича без усов вы видели. А Станислава Саламовича?

– Вот Черчесов на моей памяти всегда с усами был. Познакомились, когда его в 18 лет во владикавказский "Спартак" из Алагира пригласили. На сборах жили в четырехместном номере – Саша Стельмах, Петя Антонов, Черчесов и я. Компания подобралась веселая. У Саши тогда романтический период был, к свадьбе готовился. Наверное, поэтому каждую ночь о любви говорил. Стас во сне в футбол играл, голосил по-осетински среди ночи: "Вышли!" Спящий Петя зубами скрипел. А я думал – вот так оркестр! Дай Бог каждому!
...
– Что такое величие и простота?
– Для меня это поступок Валерия Васильева, например.

– Легендарного хоккеиста?

– Совершенно верно. Начало 80-х, Новогорск, иду от базы к автобусной остановке. Вдруг притормаживает новенькая "Волга", за рулем Васильев.
Валера спрашивает: "Ты куда? На "Динамо"? Садись, довезу. Но сначала заправимся". Подъезжаем к колонке, чуть в стороне заглохший УАЗик. В моторе мужик копается. Васильев подходит: "Чем помочь?" Переговариваются, затем оба лезут под машину. Мужик-то в телогрейке, а Валера – в адидасовском костюме! По тем временам дефицит страшный! Через пару минут вылезает, отряхивается, моет руки, и едем дальше. Для меня это урок на всю жизнь.
...
– Вся ваша карьера игрока – сага об упущенных возможностях.

– Ну… Наверное. Сейчас-то понимаю – нельзя такими шансами разбрасываться. Только Бесков четыре раза в "Спартак" звал! Следом Романцев. Из московского "Динамо" я сам ушел. Что ж, у каждого своя судьба. Вот Саша Бородюк… Он ведь едва не повторил мою ошибку!

– Это когда же?

– В 1984-м. Второй мой заход в "Динамо". Сидим на базе, открывается дверь, на пороге Бородюк с сумкой на плече: "Ребята, я попрощаться зашел. Поеду домой, в Воронеж. Надоело на лавке сидеть! Здесь уже третий год, почти не играю, перспектив никаких…" Я вскочил: "Саша, распрягайся. Посмотри на меня – три года назад я сделал страшную глупость, уехал из "Динамо" во Владикавказ. Не наступай на те же грабли. В Воронеж всегда успеешь вернуться". Слава Богу, прислушался. Как раз в том сезоне "Динамо" выиграло Кубок СССР, Бородюк в финале забил один из мячей. Карьера пошла в гору.

– Так почему вы в больших клубах не заиграли?

– Это длинная история. Надо по порядку рассказывать. В конце 1978-го пригласили в "Спартак". 18 лет, Москву не знал, как до Тарасовки на электричке добраться, понятия не имел. Взял такси.

– Накладно?

– Рублей 10 отдал. Поселили на базе в одной комнате с Дасаевым. В те же дни в "Спартаке" появился Родионов, при мне заявление писал. На тренировке Бесков поставил меня в пару с Ярцевым и обронил: "Вот приедешь в свою деревню, будешь всем рассказывать, что с лучшим бомбардиром страны работал". Рядом Гаврилов с Черенковым перепасовывались. Юный Федя, еще игрок дубля, тут же отреагировал: "А я скажу – что с Гавриловым!" Константин Иванович усмехнулся: "А тебя, Федор, спросят – это тот самый Гаврилов, который в динамовском дубле семь лет просидел?"

– Про вас Бесков что говорил?

– Спросил: "Хочешь со "Спартаком" жизнь связать?" – "Хочу!" – "Если в другие клубы будут звать – не соглашайся. Только к нам!" Я пообещал. Вечером на "Локомотив" поехали, "Спартак" играл товарищеский матч с "Нефтчи".
После матча Старостин протянул бумажку с номером телефона: "Юра, если во Владикавказе какие-то сложности возникнут, звони. Разберемся".

– Что дальше?

– В этот момент в "Динамо" из "Локомотива" ушел Валера Газзаев. Набрал моему отцу: "Пускай Юрка к нам переходит, будет под присмотром". Я сказал, что уже дал слово Бескову, но отец был непреклонен: "Никакого "Спартака"! "Динамо" и точка".

– Подчинились?

– Да. В Москве из автомата позвонил динамовскому администратору: "Можно, сначала в "Спартак" съезжу? Объясню ситуацию, извинюсь". В ответ: "Не вздумай! Оттуда тебя уже не выпустят. Дуй к нам, пиши заявление". Но через пару дней все-таки отправился в Сокольники. Неудобно же было перед Бесковым. В манеже он прожег взглядом: "Что, прапорщиком хочешь стать?"

– Уже все знал?

– Естественно. А я, пацаненок, оробел, залепетал: "Да нет, Константин Иваныч, так получилось…" – "Ну ладно". Рукой махнул и пошел. Спустя несколько месяцев, когда уже вовсю за динамовский дубль забивал, со Старостиным столкнулся.

– Где?

– Выхожу после матча на улицу – стоят Старостин и Федор Новиков, ассистент Бескова. Николай Петрович в длинном плаще, смотрит в упор, не мигая, и чеканит каждое слово: "А у нас ты уже играл бы!" Разворачивается и уходит. Ни "здрасьте", ни "до свидания".
...

– Вы обмолвились, Бесков приглашал в "Спартак" четыре раза.

– Ну да. Когда из "Динамо" ушел, мне позвонили, сказали, Константин Иванович хочет увидеться. Встретились в Лужниках. Говорит: "Сейчас тебя напрямую из "Динамо" в "Спартак" никто не отпустит. Езжай в Осетию, доигрывай полсезона – и к нам".

– Что помешало?

– Владикавказ во вторую лигу вылетел. Меня вызвал первый секретарь обкома: "Юра, прошу, помоги команде наверх подняться". Зимой приезжаем в Сокольники на традиционный спартаковский турнир. Подходит Бесков, пальцем в живот тычет: "Ну что, идешь ко мне?" – "Нет".

– Реакция?

– Отшатнулся. "Ка-а-к?! Ты не веришь в себя? Не хочешь играть на высоком уровне?" – "Хочу. Верю. Но меня попросили помочь Владикавказу вернуться в первую лигу. Я пообещал". Бесков развел руками: "Ты ненормальный". Через год там же, в манеже, все повторилось.

– Теперь что смутило?

– Так ведь задачу мы не выполнили. Я еще на сезон решил во Владикавказе задержаться. Бесков, услышав об этом, молча покрутил пальцем у виска. Но в конце 1983-го предпринял четвертую попытку. "Юра, я тебя жду. Правда, в прошлом сезоне у тебя в "Спартаке" не было конкурентов. А сейчас на твою позицию Гладилина взяли, Резника, придется биться за место в составе. Но я уверен, ты справишься".

– А вы?

– Я в "Динамо" рвался, где все давно знакомо. Как раз в том сезоне Иван Иваныч Мозер неоднократно приезжал просматривать – во Владикавказ, в Ставрополь, еще куда-то. Он и убедил написать заявление в "Динамо". К тому же команду снова возглавил Севидов, с которым мне очень нравилось работать. До этого Сан Саныч в "Локомотив" меня звал. Говорил: "Я пригласил Бокия, Чеснокова. Им по "шестерке" даю, "Волгу" не могу – а тебе дам!"

– С "Динамо" у вас опять не сложилось. Почему?

– Зарубили переход по линии обкома. Во Владикавказе на дыбы встали, узнав, что ухожу.. Даже динамовские генералы не могли решить вопрос. Меня просто не заявляли. Полгода тренировался у Севидова и поехал обратно.
...
С Романцевым с первого дня был идеальный контакт. Читали, что Олег Иванович в книжке написал про меня?

– Нет.

– (Достает телефон.) Смотрите, друг скан прислал: "Во Владикавказе капитаном команды был Юра Газзаев, о нем могу сказать только теплые слова. Ответственный, дисциплинированный, во всем мне помогал". Романцев даже по составу со мной советовался, интересовался мнением об игроках. Помню, спросил: "Как тебе Кульков?" – "Вася – хороший…" Олег Иванович кивнул: "Ага, хороший. Исполнительный, работоспособный. Но в понимании игры надо прибавлять". Вместе с Кульковым из "Красной Пресни" он привез и Валеру Фурцева. Отличного вратаря с маленькими слабостями.

– Пьющий?

– Хуже. Запойный. А я-то режимщик, вот Романцев меня с Валерой и поселил. За ним нужен был глаз да глаз. Как-то выиграли в Запорожье, после матча вернулись в гостиницу. В баре музыка гремит, Валера уже на низком старте: "Юр, зайду? Пять капель, не больше…" – "Фура, ни в коем случае!" Ясно же, что на этом не остановится. Парень без тормозов.

– Что еще о Романцеве помнится?

– Ему тогда было 34, сил навалом. Частенько надевал бутсы, с нами тренировался. В двусторонках заводился, в подкатах стелился так, что кости трещали.
Когда в 1989-м возглавил московский "Спартак", увез с собой Кулькова. А мне чуть позже через Стельмаха телефончик передал, попросил набрать.

– Позвонили?

– Да. Услышал в трубке: "Приезжай". Ответил: "Спасибо за приглашение, но принять не могу". Гурам Чкареули, сосед мой по номеру, за голову схватился: "Дурак ты, Юра! Кто в 29 лет от таких предложений отказывается? Это ж последний шанс стать чемпионом!"

– Разве он не прав?

– Конечно, прав. Но… Наш "Спартак" доверили Валере Газзаеву, для него это был дебют в роли главного тренера. Рассчитывал на меня. Как в такой ситуации уходить?
....