Борис Игнатьев: "У Бышовца был зуд. Он метил на живое место Садырина"

• Эта статья в архиве

Сегодня исполняется 25 лет появлению известного "Письма 14", в котором игроки сборной России выразили претензии к РФС и главному тренеру Павлу Садырину.

Пресс-конференция игроков сборной России перед ЧМ-1994. Василий Кульков, Андрей Иванов, Игорь Добровольский и Сергей Кирьяков (слева направо).


17 ноября 1993 года сборная России, уже добывшая путевку на чемпионат мира-94 в США, проводила заключительный матч отборочного цикла в Афинах. Подопечные Павла Садырина уступили грекам с минимальным счетом (0:1), хотя могли добыть ничью, засчитай арбитр из Габона (!) гол Игоря Добровольского в концовке.

После встречи в раздевалке нашей команды состоялся жесткий разговор руководства РФС с игроками. Глава Союза Вячеслав Колосков раскритиковал подопечных Садырина за качество футбола, самоотдачу, а также подчеркнул, что впредь им придется соблюдать контрактные обязательства и выходить на поле в бутсах фирмы Reebok.

В тот же вечер недовольные игроки собрались в номере гостиницы и решили изложить свои претензии к РФС и главному тренеру команды в письменном виде. Так и появилось на свет печально известное "Письмо 14".





Бывший тренер сборной России, помощник Павла Садырина, – рассуждает о перипетиях того громкого дела.

– Игроки той сборной, подписавшие письмо, конечно, хорошие футболисты, большие мастера, что и подтвердило время. Но превышать свои полномочия, требовать поменять тренера – нельзя! – подчеркивает Игнатьев. – Это не в их компетенции. Я же не могу, будучи учеником третьего класса, выбирать себе учительницу? Это же нонсенс! Так и здесь. Игроки, совершенно не зная предмета, призывали убрать Садырина, который уже постиг тренерскую науку. И ведь Павел Федорович вывел эту команду на чемпионат мира в непростых, сложных условиях – при всех этих проблемах с формой, экипировкой, премиальными. Нет, я ни в коем случае не принижаю роль ребят в решении задачи – ведь они же выходили на поле!

В итоге на всей этой волне сыграли люди, которым хотелось занять место Садырина…Странная вещь. Человек рассуждал так: вы решили задачу, а я теперь хочу вас тренировать, я вам другие премиальные сделаю, форму, вы только назначьте меня!

– Вы про Бышовца?

– Да, про Бышовца! Где же тренерская солидарность, которая есть во всем цивилизованном футбольном мире?! На живое место идти нельзя! Вот если человек ушел – тогда, пожалуйста. Вот это порядочно. А когда под тебя копают… Очень хорошо повел себя Колосков. Он понимал: Садырин решил задачу, ему и везти команду на чемпионат мира. Но с игроками, думаю, кто-то уже проводил работу до матча с Грецией. И тут произошла вспышка. У Бышовца начался зуд... Ему очень хотелось вновь поработать со знакомыми ему игроками. Но наступило-то время Садырина! Зачем ты лезешь?! Куда?!

- Бывший администратор сборной Сергей Хусаинов считает, что роковая ошибка Садырина – молчание после речи Колоскова в раздевалке, когда Шалимов спросил: "Почему мы должны играть в бутсах Reebok"?

– Честно говоря, уже не помню всех этих нюансов. Но, как правило, когда поезд начинает движение вперед, обо всем договариваются на берегу, еще на платформе. Действительно, шел разговор о том, в каких бутсах играть. У федерации был подписан контракт с Reebok, у футболистов были индивидуальные контракты. Здесь возникла какая-то загвоздка. Но, насколько я понимаю, все было обговорено до начала отборочного цикла, все должны были прописать на бумаге. Садырин всегда защищал ребят. Он сам бывший футболист, интересы игроков ставил выше всего. Здесь грешить на Павла Федоровича не стоит!

– Насколько обоснованными были претензии игроков по экипировке и бутсам фирмы Reebok?

– Когда привезли форму Reebok, экипировку, у ребят появились ухмылки: мол, что это такое? Их можно понять. Шалимов играл в "Интере", Канчельскис в "Манчестер Юнайтед", там был совсем другой уровень, другой сервис. А у нас только выстраивалось совершенно новое государство. Искали спонсоров, возможности, чтобы держать сборную на плаву. Руководители федерации футбола в лице Колоскова, Тукманова изыскивали какие-то средства, чтобы наша национальная команда равнялась на лучшие аналоги. Но не все получалось.

А недовольство формой – это все-таки детский подход. Все было предельно понятно. Видимо, ребята хотели показать, как они здорово живут в Европе, а мы здесь – не очень. Но все равно, я даже не мог представить, что все это выльется в печально известное письмо. Наша команда работала, выигрывала, решила задачу. Все вспыхнуло только после игры с Грецией.

– Многие не понимали, зачем вы возвращали в сборную "подписантов".

– На эту тему шло много разговоров. Но мы решили так. Молодые игроки завоевали место под солнцем, пробились на чемпионат мира. Да, написали потом письмо, но ведь признали свою неправоту. Почему мы должны были отказываться от таких мастеров? Да, они превысили свои полномочия, но делали они это по указке больших людей!

Возможно, и не следовало их брать. Это я сейчас, сегодня задним умом так думаю. Тогда, не исключаю, мы бы получили более сплоченную команду на чемпионате мира. Не знаю… Сложно утверждать со 100-процентной уверенностью спустя столько лет.

– Поняли Шалимова, Колыванова, других, которые так и не приехали в сборную?

– Нет! Я потом со многими говорил. И все признали, что надо было ехать на чемпионат мира. Возможно, следовало урегулировать какие-то детали, но глобально, считаю, они оказались не правы. Как можно отказаться от такого турнира. Только потому, что ты играешь в Reebok, а не в Adidas?! Даже сейчас я этого принять не могу. Да я пешком туда побежал бы!

– Шалимов уверен, что с игроками нужно было разговаривать, а не травить в прессе и не смешивать с определенной субстанцией.

– Да кто их травил? Я летал в Португалию, где он играл за сборную Европы. Так Шалимов даже разговаривать со мной не стал! А теперь сетует, что затравили их… Мне же Колыванов признавался, что он хочет поехать на чемпионат мира, но не может бросить остальных ребят, так как они дружат…

– С Бышовцем потом не общались на эту тему?

– А он вообще с кем-то общается? У него есть свой узкий круг. Он особый человек.