Тренер, который прошел с «Краснодаром» все. Интервью о зарождении стиля и правильных спорах с Галицким

• Эта статья в архиве

С января 2020-го Олег Фоменко работает в «Сочи».

Олег Фоменко отдал «Краснодару» почти десять лет – пришел в 2010-м в качестве помощника Сергея Ташуева, работал со Славолюбом Муслиным, Олегом Кононовым, Игорем Шалимовым и Мурадом Мусаевым и видел зарождение и развитие краснодарского стиля изнутри.

Летом 2019-го Фоменко назначили главным тренером «Краснодара-2», но уже осенью тренер покинул клуб – с января 2020-го Олег помогает Владимиру Федотову в «Сочи».

Автор поговорил с Фоменко о том, кто привил «Краснодару» комбинационную игру, как Сергей Галицкий заставляет тренеров постоянно думать, и правда ли, что команда постоянно проваливает самые ответственные отрезки сезона.

***

– Ташуева вы называли сильнейшим тренером в карьере. Почему?

– Я знаю Ташуева еще со школы в Грозном. Так как я родился в августе 1972-го, мне разрешали играть за команду 1973 года, которую тренировал Ташуев. В начале 90-х мы пересеклись с Сергеем в буденновской «Жемчужине» (Ставропольский край), заканчивал профессиональную карьеру у него в рязанском «Спартаке».

Контроль мяча, высокий прессинг, давление на каждом участке поля – мне очень нравится его взгляд на футбол. Думаю, основные принципы Ташуева зародились в Буденновске, а потом он их развивал. Стиль «Краснодару» привил именно Ташуев.

***

Галицкий постоянно закидывает тренеров вопросами – так они не расслабляются. Действительно ли «Краснодар» проваливает финиш сезона

– Главная легенда о «Краснодаре» – влияние Галицкого на тренеров. Как ситуация выглядит изнутри?

– Галицкий всегда хочет понимать, что и для чего ты делаешь. При этом отвечать нужно не сразу – тебе подкидывают информацию, ты размышляешь, а потом все объясняешь в спокойной обстановке. Например, Галицкий прилетел до тренировки, закинул тебя вопросами, а обсуждать их вы будете уже после занятия или даже на следующий день.

Он всегда дает альтернативный вариант – мне кажется, это хорошо, потому что так его собеседник постоянно размышляет и не расслабляется. Галицкий вкладывает свои деньги в клуб, он имеет право задавать вопросы.

– Самый яркий разговор с Галицким?

– Их было очень много, даже на повышенных тонах. Однажды Галицкий спросил: «Знаете, чем топ-менеджер отличается от менеджера?» Я ответил, что нет. Галицкий пояснил: «Мелочами. Приходит топ-менеджер, видит нюанс, из-за которого работа идет менее качественно, чем может. Топ-менеджер его поправляет – и дело идет в гору. Обычный менеджер же смотрит на все сразу».

– Вторая легенда – «Краснодар» всегда сливает финиш сезона.

– Это не миф, потому что все определяет результат. Если в весенней части «Краснодар» проваливается, значит, есть проблемы в тренировочном процессе.

«Краснодар» набирает ход осенью через игры – почти всегда есть еврокубки, очень плотный график. Потом идет спад, но по разным причинам. Например, при Кононове в сезоне-2014/15 у нас был реальный шанс занять второе место, опережали ЦСКА на четыре очка, но зимой команда стала перестраиваться – увеличили контроль мяча, стали гораздо чаще атаковать позиционно.

Второй яркий пример – этот сезон, но мне трудно говорить о конкретных причинах, потому что я не внутри.

В России на тренировках не работают с игровой интенсивностью. На дополнительные занятия не остается времени из-за неправильной структуризации

– В Лиге Европы «Краснодар» поиграл против многих статусных команд из топ-лиг. Слышал, что на вас наибольшее впечатление произвела «Боруссия». Почему?

– Когда мы вышли на предыгровую разминку, как будто попали в храм. Вроде бы вокруг никого, но у тебя идет бешеный прилив сил, как в монастыре. В Вольфсбурге и Леверкузене таких ощущений не было.

В Дортмунде увидели, что команда начинает восстановление сразу после матча в раздевалке – еда, напитки. Мы учились на практике и потом внедряли это в «Краснодаре».

Другие клубы не произвели такого впечатления, для меня Дортмунд – однозначный фаворит среди того, что видел.

– Глобально – в чем российский футбол уступает европейскому?

– К сожалению, нас разделяет пропасть. В Европе футболисты – атлеты, у нас – просто спортсмены. Высокое техническое оснащение всех игроков. Тренировки проходят с очень высокой интенсивностью.

Я убежден, что мы должны сравнивать себя с военными – лучше даже со спецназовцами. Тренировки должны быть максимально приближены к игре, возможно, в определенных моментах даже жестче. Во время матча игрок находится в стрессе, многие вещи происходят на инстинктах, поэтому в тренировках и нужны условия, максимально приближенные к игре.

Думаю, это вопрос к нам – к тренерам. Видимо, мы не можем убедить игроков в занятиях на максимуме.

– Получается, в «Краснодаре» не повысилась интенсивность тренировок даже после того, как вы прочувствовали европейский уровень?

– Мне кажется, нет. Еще один важный момент – у них высокая конкуренция, у нас ее почти нет. В России задача на тренировку – чуть поработать и не получить травму. Поэтому у нас где-то недобегают на тренировках – а игра не дает поблажек. В Европе о повреждениях не думают, а полностью отдаются и развиваются.

– Вы сказали про технику и атлетизм. Первое закладывается в детстве, второе – во взрослом возрасте в зале?

– Конечно, в детстве проще заниматься техникой, потому что идет полное развитие организма, но ею можно заниматься и в зрелом возрасте. Любое правильное занятие – прогресс, вопрос только в потолке, который заложен природой и генами.

В «Краснодаре-2» Фоменко требовал работы на максимум. Это противоречило принципам клубной академии

– При вас в «Краснодаре-2» играли 34-летний Николай Марков и 33-летний Иван Таранов. Зачем такие возрастные игроки нужны во второй команде?

– Два-три опытных игрока необходимы – хотя бы для того, чтобы дисциплинировать молодых. Конечно, есть тренеры, но внутри команды должны быть люди, которые ею управляют.

Когда молодые ребята видели, как работает Ваня Таранов, им было стыдно недорабатывать. Человек намного старше, поиграл на высоком уровне и работает на максимум.

Поэтому брать опытных уважаемых игроков, умеющих подсказать – правильная вещь. Если ты берешь парня 24-25 лет, наверное, возникают вопросы, потому что основная задача – развивать своих воспитанников.

– В ноябре вы сказали, что Кайо стоит попробовать в центре обороны. Неужели уже тогда в клубе шли разговоры о смене позиции или это было лишь ваше мнение?

– Мне казалось, что Кайо слаб для опорника. При этом у него сумасшедшая скорость, он очень хорош в единоборствах, в том числе вверху – то есть все данные для центрального защитника. Нужно наладить первый пас – тогда Кайо станет центральным защитником действительно хорошего уровня.

Осенью об этом никто не говорил – его же перевели в защиту не потому, что хотели попробовать там, а потому что из-за травм одновременно вылетели Мартынович, Спайич и Фьолусон.

Получилось, что в ноябре я не ошибся – это приятно.

– Кого из игроков «Краснодара-2» в ближайшее время ждать в основе?

– Сейчас не вижу тех, кто может усилить «Краснодар». При этом во второй команде нормальные ребята – могут заиграть в лидерах ФНЛ, во второй восьмерке РПЛ. Но для команды, которая хочет играть в Лиге чемпионов, ребята пока не готовы.

Парней 2002-2003 годов рождения я не знаю – возможно, там есть те, кто скоро ворвется в основу.

– То, что сейчас в «Краснодаре-2» нет тех, кто может усилить основу, подчеркивает феноменальность команды 1999 года рождения, или говорит о возросших амбициях и уровне «Краснодара» с момента дебюта Шапи, Игнатьева, Сафонова и Уткина?

– Мне кажется, сейчас наоборот пробиться легче. Можем вспомнить «Краснодар» Кононова, ставший третьим – разве там молодые бы заиграли? Но это проблема не «Краснодара», а всей РПЛ – пять-шесть лет назад она была намного сильнее.

Команда 1999 года рождения действительно была феноменальной, была проделана прекрасная селекционная работа. В остальных годах такого явного подбора игроков нет – где-то один-два парня могут претендовать на попадание в основу, но не большая группа.

– Уйдя из «Краснодара-2» вы сказали: «Нельзя со своим уставом в чужой монастырь. Я относился к ребятам, как к взрослым, а они еще дети». Что это значит?

– Во всем мире 18-летний парень – уже футболист, к нему относятся как к взрослому, а мы к таким ребятам почему-то относимся как к детям. 20 – еще молодой, 23-24 – еще перспективный, 25 – ой, чего-то не получается. Мне кажется, это немного неправильный подход.

В Конституции четко прописано, что в 18 лет тебе вручают автомат, и ты идешь защищать родину. Получается, по основному закону в 18 лет – ты не ребенок, можешь отправиться на войну. Почему тогда в плане футбола такие ребята – дети?

Поэтому я спрашивал с ребят, как со взрослых, требовал выполнять все на максимуме. В академии мне объяснили, что в «Краснодаре-2» еще идет процесс дальнейшего обучения.

– Когда ребята говорили о необычной нагрузке, вы не прокручивали в голове, что, может, нужно быть гибче, подстраиваться под них?

– Подстраиваться под что? Они профессиональные футболисты – либо выдерживают, либо нет. Мы должны были быть конкурентоспобными. Это же взялось не из моей головы – мы восхищаемся бегом европейским игроков, их техникой. Все берется из тренировки – работа на той же скорости, с жестким или хотя бы максимально приближенным к игре сопротивлением. Чудес не бывает.


Согласовано с модератором.