"Перед игрой мы танцуем и поем". История первого русского футболиста в ЮАР

• Эта статья в архиве

19-летний защитник Григорий Гришин в прошлом году круто сменил карьерный вектор, переехав из Владимира в административную столицу ЮАР Преторию.

В 1996 году российский легкоатлет Дмитрий Гришин выиграл ежегодный супермарафон Comrades, проходивший в Южной Африке. Он быстрее всех преодолел 90-километровую дистанцию на отрезке между Дурбаном и Питермарицбургом. Событие для России громадное – до того никто из наших соотечественников не выигрывал этот изнуряющий забег. В 1998-м Гришин повторил успех, да еще и установил новый рекорд соревнований.



За второй победой своими глазами наблюдал годовалый сын марафонца Григорий, который сейчас покоряет ЮАР в другом виде спорта.



МАНДЕЛА И РИВАЛДО

– Отец в свое время объездил всю Европу, был третьим на лондонском чемпионата мира. – с гордостью рассказывает защитник. – А в 1990-х вместе с мастером спорта Алексеем Волгиным моим крестным отцом, решил покорять Южную Африку. И дважды победил в этом супермарафоне, хотя оба раза бежал в гору! Там же как: один год участники соревнований бегут вниз, а на следующий год наверх и так далее. Но папа всегда говорил, что в гору ему лучше: все задыхаются, а у него наоборот – прилив сил. Мало того, в 1998 году отец установил рекорд, хотя бежал с травмой ноги!



– В те годы президентом ЮАР был Нельсон Мандела. Он награждал отца?



– Да, во второй раз кубок вручал Мандела. Причем сначала объявили, что в забеге победил спортсмен с Украины, и папа замахал пальцем – мол, не путайте, я из России. Они с Манделой даже вместе посмеялись над этим недоразумением.



– Потом семья вернулась в Россию?



– Нет, мы остались в ЮАР, путешествовали по стране. Вообще папа в те годы был очень популярен в Африке, у него был хороший контракт… Пять-шесть лет мы прожили там, но я мало что помню. Могу только сказать, что впечатления от страны были замечательными – для ребенка это было просто невообразимо. Потом еще пару раз приезжали в Африку с папой.



– Тоже на марафон?



– Нет. Однажды нас, например, пригласил к себе Виктор Бондаренко – папа познакомился с ним еще в 1996-м, когда тот возглавлял "Орландо Пайретс". Сразу подружились, начали общаться – русских-то в ЮАР немного. А в 2012 году Виктор Иванович пригласил нас к себе в Анголу, где тренировал "Кабушкорп".



– На сборы?



– Ага. Я тогда занимался в академии владимирского "Торпедо", у нас был перерыв. Папа сказал: "Нефиг сачковать, поехали в Африку тренироваться". Ну мы и поехали на сборы "Кабушкорпа" – мне тогда было 14, я индивидуально занимался, а рядом бегал сам Ривалдо. Ему тогда было 39, но он все равно выделялся на фоне всех за счет техники – знаете, он так элегантно обращается с мячом, как кошка с клубком! Он и человек хороший – очень добрый и открытый. Помню, мы после сборов сидели в кафе, Ривалдо со всеми общался, улыбался.



– У вас гены марафонца: выносливость, скорость. Почему с такими данными играете не на фланге, а в центре защиты?



– В раннем детстве я выбирал между футболом и легкой атлетикой. Получалось и там, и там, но в какой-то момент отец сказал, что нужно выбрать что-то одно. Я остановился на футболе. А в центре обороны играю из-за роста – 187 сантиметров. В матчах ПФЛ за "Торпедо" меня ставили на правый фланг защиты, но мне тяжело противостоять маленьким юрким нападающим.



– Вы все время играли во Владимире?



– Нет, пару лет занимался в академии "Динамо": мой агент предложил переехать в Москву. В "Локомотиве" после просмотра сказали, что перезвонят, но не перезвонили. А в "Динамо" взяли: пробыл там пару сезонов до выпускного года, а потом с большинством игроков клуб распрощался без объяснения причин, и я вернулся в "Торпедо". Отыграл там сезон до прошлого лета.



– И тут появился вариант из ЮАР.



– Примерно тогда. Я начал понимать, что нужно уезжать в другое место, если хочу прогрессировать. Звало на просмотр питерское "Динамо", но я выбрал ЮАР. Агент прислал видео с моей игрой тренеру "Юниверсити оф Претория", и он пригласил меня к себе. Прилетел, прошел двухнедельный сбор на базе, сыграл несколько контрольных матчей, и вот я здесь.



– Вас не беспокоило, что в ЮАР другой климат, высокогорье, высокая преступность, в конце концов?



– Беспокоило, боялся. Честно говоря, я отправлялся в Африку с закрытыми глазами – то есть, без уверенности, что меня возьмут. И о том, что вы перечислили, тоже думал, но понимал: если хочу стать хорошим футболистом, то на подобные факторы внимания обращать нельзя. Так же во время карьеры рассуждал и мой отец.

------------------------------------------------------------------------------------------------



– В чем основное отличие владимирского "Торпедо" от "Юниверсити оф Претория"?



– В подготовке к игре. Когда мы приходим в раздевалку, мы переодеваемся, разогреваемся, а перед выходом на поле танцуем и поем.



– Простите?



– Танцуем и поем. Но это не хака, как у новозеландцев. Это что-то свое, необычное. Первое время я не понимал, что происходит, но потом влился в коллектив и тоже стал петь и танцевать. Хотя я, конечно, не все понимаю – только некоторые фразочки выучил. Знаю только, что этот танец – дань уважения богу, его поддержке, традициям. Видеозаписи танца нет – тренеры запрещают нам пользоваться телефоном в это время.