"На деньги я сейчас забил". Россиянин в финале Кубка Норвегии

• Эта статья в архиве

Кирилл Суслов едва не закончил после дубля ЦСКА, выжил в Барнауле и Нальчике, а сегодня находится в одном матче от Лиги Европы.

Фото: instagram.com/kirillsusa



«Дела, знаешь, шли негладко — команда на последнем месте, дома не играем, болельщиков нет. А у меня ещё была мечта играть в Европе, я тренировался по два раза в день и думал: «Ну вот сейчас шанс будет, вот сейчас…». В январе 24-летний Кирилл Суслов продолжал топтать сугробы в Набережных Челнах, в самой бессмысленной команде прошлого сезона ФНЛ, если, конечно, не считать армавирское «Торпедо». Он звонил своему агенту, и тот сумел найти вариант — через Отто Фредрикссона, финского вратаря, который играл в России за „Спартак-Нальчик“.



Определённый риск при переходе присутствовал, и Кирилл это понимал. «Мне говорят: это клуб первой лиги, ты точно хочешь? Я ответил, что с руками и ногами оторву это, я даже год-другой готов на себя там убить. Назад дороги не было. Если бы пришлось возвращаться в КАМАЗ, то там я уже со всеми отношения испортил».

В Набережные Челны Суслов не вернулся. Спустя неделю после просмотра «Конгсвингер» предложил контракт, с которым россиянин согласился моментально.



* * *

В Саратове и Набережных Челнах нефутбольного меньше не стало – пришлось столкнуться с излишней подозрительностью тренеров. Игорь Чугайнов после выезда на Сахалин отчислил из «Сокола» Сергея Костина, фактически обвинив его в том, что тот сдавал матч. Следующим стал вратарь Алексей Скорняков, наошибавшийся в матче с «Лучом-Энергией», — его тоже выгнали.



Когда я спрашиваю, подозревал ли его Чугайнов в сдаче матчей, Кирилл отвечает своим вопросом: «А ты думаешь, почему я 13 матчей всего сыграл? Вот представляешь: я просто выбил мяч из-под ноги на угловой, а нам с этого углового забили. И он после матча говорит: «Ты пенальти привёз. Для нас угловой – это как пенальти, а ты его заработал, и мы пропустили. Следующий матч ты не играешь». При таких тренерах играешь на 100% страха. Здесь, в Норвегии, ты совершенно спокоен, играешь себе в кайф, а там ошибёшься – и сразу какие-то подозрения».



* * *

«Мой первый день. Захожу в раздевалку и думаю: «Ну чё за Валеры, я их щас на одной ноге обыграю!» Выхожу на разминку, а она получается такая интенсивная – пять-восемь рывков на полную. В общем, через полчаса я был уже мука, думал — всё, мне пора заканчивать, а это ведь только разминка закончилась. И вся двухчасовая тренировка такая же интенсивная. Думаю: «Ё-моё, куда попал».



Понимания уровня первой норвежской лиги у Суслова не было вообще, а некоторые местные правила просто поражали футболиста, привыкшего к российским низшим лигам. «Нам после каждого упражнения говорили: «Идите пейте воду» — буквально заставляли пить, чтобы не было травм. Каждую неделю сдаём тест – сколько воды в организме, и если недостаточно – ты можешь быть отстранён. Получается, у нас здесь самые маленькие зарплаты в Европе. У нас вообще не прописано никаких бонусов, мы играем за еду. Вот мы вышли в финал Кубка Норвегии — ничего, снова без бонусов.Я сначала не понимал, что это вообще такое, а они, смотрю, перед тренировкой воду пьют, во время, после – даже перед едой! Первый тест сдал, второй, а на третий раз ко мне подходят, ставят на стол трёхлитровую баклажку и говорят: «Кирилл, ты пока всё это не выпьешь, отсюда просто не уйдёшь».



* * *

В «Конгсвингере», как и в любой норвежской команде, собрались единомышленники Суслова — они играют в первую очередь для того, чтобы прогрессировать дальше. «Получается, у нас здесь самые маленькие зарплаты в Европе. У нас вообще не прописано никаких бонусов, мы играем за еду. Вот мы вышли в финал Кубка Норвегии — ничего, снова без бонусов. Эспен говорит нам: выходите в высшую лигу — подумаем, сейчас ничего предложить не могу». В России одно такое заявление генерального директора способно похоронить мотивацию игроков, но в Норвегии всё не так: «Здесь все понимают, что если проявят себя, то за ними придут хорошие клубы, проявят себя там — попадут в Европу. И всё это подхватывает тренер. Он требует интенсивности в работе, каждого игрока хвалит. Отдал неточную передачу — ничего, старайся, в следующий раз получится. И это мотивирует вдвойне. Бывает, не хочется идти на тренировку, но приходишь, видишь, на каком они позитиве, энергия прёт — и сам заряжаешься. У нас в России нет никакого стремления».



* * *

Конгсвингер — небольшая коммуна в губернии Хедмарк, самой неудачливой в футбольной Норвегии: до матча со «Стрёмсгодсетом» хедмаркские клубы — «Конгсвингер» и «Хам-Кам» — с десяток раз выходили в полуфинал национального кубка и ни разу не добирались до финала. В Конгсвингере живут 17 тысяч человек, тысяча отправилась за командой на полуфинальный выезд, и 20 ноября на финальной игре с «Русенборгом» на национальном стадионе «Уллевол» будет половина города — в чём-то футбольный бум здесь схож с исландским. «Матч со «Стрёмсгодсетом» смотрел весь город. Мы на следующий день шли из торгового центра с Адамом Гювеном, моим партнёром, и две бабушки подошли — сначала узнали его, а потом меня: «О, Суслов, руссиска плейер!» Популярность сейчас бешеная, в том же торговом центре могут подойти и попросить автограф, здесь неважно — внизу команда или вверху, просто поддерживают, заинтересованность в футболе большая», — говорит Суслов.



В январе Суслов подписал контракт на один год с возможностью продления ещё на сезон — пока идёт плей-офф за право сыграть в Типпелиге, разговоры об активации опции договора не начинаются. В «Конгсвингере» всё соответствует сказке: тренер, который не был футболистом и пару лет назад работал с детьми, вратарь, которому сказали заканчивать с футболом. На левом краю обороны команды выходит Йорген Ричардсен, который до 27 лет не играл на профессиональном уровне, а его основной работой были уроки христианской культуры в школе — в прошлом году в одном из матчей его заменил собственный ученик. В центре обороны конкуренцию Суслову составляет 34-летний Эспен Нюстеун, и вы уже встречались с этим именем по ходу текста — именно он по совместительству является гендиректором клуба, но конкуренцию россиянину проигрывает. «Здесь неважно, какого ты возраста, — играют лучшие. Эспену, понятное дело, хочется играть — тем более это, скорее всего, его последний сезон. А тут видишь как: с нынешней парой защитников мы ни разу не проиграли, и Луис ставит нас, а не его». Нюстеун регулярно спрашивает Пименту, почему не играет, и тренер объясняет ему на конкретных примерах.



Однако ощущения сказки у самого Суслова нет. Ещё в январе он стоял на вылет из ФНЛ, а теперь находится в шаге от еврокубков, но я заметил, что чем дальше мы говорили с ним о Норвегии, а не о российском футболе, тем сильнее деформировалось главное понятие интервью. «Если бы наши футболисты сюда приехали, они бы сами всё осознали и на деньги закрыли бы глаза. Да, там ты, допустим, зарабатывал 100, а здесь 30, но ты будешь знать, что за год не просто вырастешь в профессионального футболиста, но и будешь цениться как профессиональный футболист. Здесь я почувствовал вкус футбола, здесь я получаю кайф от игры», — говорит Суслов.



Летом на него выходили три российских клуба, но Кирилл ответил, что его пока всё устраивает в Норвегии. «Где всё-таки твой конечный пункт?» — спрашиваю я, когда разговор об этом заходит в десятый раз. «Я хочу играть в лучших клубах Европы, в Лиге чемпионов. Естественно, я знаю, что в 2018 году у нас пройдёт чемпионат мира, и все силы прикладываю, чтобы надеть майку сборной», — отвечает футболист.



«Я делаю всё, чтобы на меня обратили внимание и сказали, что я стоящий футболист», — заключает Кирилл Суслов.