Нападающий "Зенита" Лука Джорджевич: Друзья добивают меня упоминанием Црвены Звезды

• Эта статья в архиве

Футбол. Персона

Перейти из «Могрена» в «Зенит» — все равно что сесть за штурвал А-380 из одномоторного самолета. Когда тебе еще и 18 лет, идея вовсе выглядит рискованной. У Луки Джорджевича было достаточно поводов отчаяться, но черногорец, в отличие от многих сверстников по всему миру, умеет в трудных ситуациях включать голову и характер. Ему нужно немного везения — и тогда есть шанс, что выиграет и он сам, и «Зенит». Во всяком случае пока представляется, что Мирча Луческу в отличие от предыдущих двух тренеров не спешит отправлять Джорджевича в аренду.



«Со мной было сложно общаться»



— Лука, начиналось все для вас в «Зените» так: Лучано Спаллетти дал вам несколько шансов, все увидели, что вы умеете освежать и обострять игру, обводить, бить… Но дело все равно кончилось арендой. И так продолжалось по сей день. В чем причина?

— В 18 лет сложно идеально дебютировать в такой команде, как «Зенит» — на моей позиции было достаточно классных футболистов. Но я провел сезон, пара матчей даже действительно получилась. В конце поговорил со Спаллетти и он высказал мнение, что мне необходимо постоянно играть. После этого стал искать варианты, сразу отказавшись от ФНЛ.



— Кто в итоге решил в пользу «Твенте» — вы, или агент?

— Я всегда мечтал играть в Голландии, так как в детстве видел очень много ярких фрагментов из этой лиги. В 16 я оказался на просмотре в ПСВ и почувствовал, что такое быть рядом с такими парнями, как Депай, Локадиа… Кроме всего, голландская лига идеальна для развития молодых футболистов, а мой агент — Игор Глушчевич — когда-то играл там и смог немало рассказать об Эредивизе.







— В «Твенте», впрочем, получалось все по зенитовской схеме: максимум выходы на замены…

— Причем, встретили меня с распростертыми объятиями — и президент, господин Мюстерман, и тренер, который заявил, что хотел меня видеть в команде и я обязательно буду играть. У «Твенте» был прекрасный состав — и Промес там был, и Кастаньос, который ушел затем в «Айнтрахт», и Корона, что сейчас в «Порту». Еще Тадич. В общем, все располагало к тому, чтобы проявить себя, но, наверное, я сам не совсем правильно распорядился своим шансом. В эйфории чувствовал, что забью в первом же сезоне голов 30. Неправильно было так думать! Пошли матчи, я раз не забил, два… Начал нервничать. И когда мне, наконец, доверили место в стартовом составе вместо 10-15 минут в концовке, вышел и почти сразу получил красную карточку!



— Несправедливо.

— Да. Но самое несправедливое в другом. Мюстерман позвал меня на встречу в перерыве сезона и сказал, что хочет выкупить меня у «Зенита», что готов начать переговоры. Я ответил: «Окей, делайте, как считаете нужным, но я бы чаще получать игровую практику, ведь толком ничего еще не показал». Президент ответил, что обязательно поговорит с тренером. После чего я сыграл еще раз 15 минут, и это был последний раз, когда я выходил за взрослый «Твенте». Неприятная история, разочарование, но это тоже опыт.



— С кем-то поддерживаете общение из той команды?

— С Тадичем переписываемся. Больше, наверное, ни с кем. Да и признаюсь, я был не самый привлекательный человек для общения, потому что все время находился в стрессе из-за того, что у меня все получалось не так, как я ожидал.



— У вас такое часто бывает: обводите, готовите себе сами момент, вроде бы неплохо бьете, но мяч летит часто в штангу или перекладину. Это невезение?

— Иногда невезение, если, например, вспомнить матч с «Анжи». Но нельзя всегда все сваливать на удачу, ее нужно заслужить. Случалось, что мне, наоборот, везло с голами. Главное, пробовать бить и тогда что-то будет получаться.



Испания — мое!



— При Андре Виллаш-Боаше шансов снова было немного…

— При нем я уже на второй или третьей тренировке получил мышечную травму. Вроде, восстановился, но снова получил такое же повреждение. В итоге тренер решил не брать меня на сбор. К сожалению, это было ожидаемо, я не был готов к попаданию в состав, ведь почти полгода не играл. Снова стало очевидно, что пора в аренду.



— В «Сампдорию», за опытом…

— Опыт был, несомненно! Сыграл, правда, всего в 5 матчах, включая кубок. В Италии тоже было тяжело. Но я уже понял, что в карьере бывают моменты, когда тяжело. Но потом ты оглядываешься на них и радуешься, что они были. Потому что благодаря трудностям ты оказываешься таким, какой ты есть в данный момент. Но в «Сампдории» у меня усилилось чувство, что я, молодой игрок, должен сделать какой-то глобальный шаг наверх, но никак не могу его сделать.







— Синиша Михайлович не помог?

— Он хороший тренер. «Сампдория» тогда финишировала шестой. Михайлович требовательный, с ним нужно очень много работать. Но в целом сравнивать итальянский футбол с каким-либо другим бесполезно — совершенно особенный мир. Столько тактики! И перед тренировками, и перед играми можно сидеть по часу.



— Что происходит в этот час?

— Например, изучается двадцать способов подачи угловых. Если подает такой-то, значит ты встань сюда, ты — сюда, а он — туда… И так по каждой ситуации. Для меня это, признаюсь, чересчур. Думаю, что и не только для меня. Мне не кажется такая дотошность необходимой. Но такое было не только в «Сампдории», но и в других командах. В то же время подкупает то, как итальянцы любят футбол, как он делает их жизнь.



— Вукашин Йованович неожиданно признался, что любит Италию. Вы тоже?

— Мне нравится Италия, но, наверное, больше Испания. Чуть-чуть, но больше. Во всем: люди, климат, футбол… Когда играл за «Понферрадину», все время смотрел игры, в том числе и не между не очень сильными командами. И удивлялся, насколько же они хороши. Испанский менталитет — в том числе и игровой — пожалуй, лучше всего мне подходит.



— Ваш любимый футболист — испанец?

— Пожалуй, мне действительно всегда нравился Фернандо Торрес. А еще Матея Кежман, который играл за любимый «Партизан».



Как уйти в партизаны



— Хотел спросить вас одновременно с Йовановичем, но не успел, он уехал во Францию: Сербия и Черногория — есть разница? Вы ее чувствуете?

— Я — нет. Хотя Черногория первой стала говорить о независимости.



— А Вука?

— И он нет. У нас один и тот же язык, такие же люди. У меня полно друзей сербов. И точно знаю — процентов 98 в Черногории считают сербов братьями. Глупцы, конечно, тоже есть. Но их ничтожно мало.



— Матч Черногория — Россия в Подгорице помните?

— Когда попали петардой в Акинфеева? Я уверен, что все это было глупейшее недоразумение, несчастное стечение обстоятельств. В моей стране люди привыкли называть Россию «матерью», ведь мы все православные. Вы — большие, мы — маленькие, и у нас верят, что большой всегда маленького защищает. Поэтому уверен, что тот человек не хотел попасть в Акинфеева, а просто бросил петарду на поле. Другое дело, что это был тоже идиотский поступок…



— Тогда еще один «общий» вопрос, на который Йованович, правда, успел ответить. Что для вас финал Кубка чемпионов 1991-го года, в котором решающий пенальти в ворота «Марселя» за «Црвену Звезду» забил черногорец Дарко Панчев?

— Если честно, лучше бы это никогда не происходило… Ведь я болельщик «Партизана»! Хотя, конечно, одна моя половина принимает то, что это был огромный успех югославского футбола. Но у меня есть друзья, представители другого лагеря, который по сей день добивают меня этим великим успехом «Црвены Звезды». Мне тяжело это слушать (Смеется). Приходится отвечать напоминанием, что в 1992-м баскетбольный «Партизан» также стал лучшим клубом Европы…



— И откуда в вас эта «партизанщина»?

— Представления не имею. Может, от одного друга моего брата, который болел за «Партизан» и как-то вовлек меня? Нет, не знаю, правда! Так бывает.



— Хотите однажды сыграть за «Партизан»?

— Да. Без сомнений.



Сейчас важно не думать о Лиге чемпионов







— Как сейчас видите свой следующий шаг? Вы обнадеживающе провели первые полгода при Мирче Луческу в «Зените», но, наверное, еще рано говорить о перспективах, так?

— Сейчас самое главное не забивать себе голову мыслями о кубках, медалях, Лиге чемпионов, а готовить себя к сезону шаг за шагом. Сейчас у меня было небольшое повреждение, я надеюсь как можно скорее о нем забыть и продолжать набирать форму. Если я это сделаю, то очень надеюсь доказать тренеру, что кое-что умею.



— В матче с «Волеренгой» (1:0) здесь, в Испании, вы вышли на позиции центрфорварда и со стороны не показалось, что вам там комфортно…

— На самом деле, за два дня до этого матча, еще в Петербурге, я получил травму, ушел с тренировки, пропустил занятие на следующий день. Но отважился сыграть с норвежцами, сколько выдержу. Получилось 90 минут, но травма все равно сдерживала. На самом деле мне нравится играть на этой позиции — фланговые игроки и полузащитники работают на тебя, все мячи притягиваешь к себе ты (Смеется). Но если вдруг оказываешься без мяча, становится очень трудно, это правда.



— Мирча Луческу помогает вам раскрывать свои способности?

— Я считаю его отличным тренером! Посмотрите, какие команды получались у него в Донецке с помощью ребят, которые приезжали из Бразилии. Стараюсь учиться у него, а также у других наших футболистов. Когда ты видишь, что тренер тебя уважает, слышишь каждый день определенные советы, как и что нужно делать, это невозможно игнорировать.



— Тренеры сборной Черногории все еще следят за вами? Вы ведь успели забить один мяч в официальном матче…

— Да, правда, это было уже давно и забил я Сан-Марино. Но следят. А я стараюсь…



В тему



Один день Луки Джорджевича в Санкт-Петербурге:



— Для меня особенно ценно провести выходной с семьей, когда та приезжает ко мне, или с моей девушкой. Мы любим просто гулять по городу, когда тепло. Когда холодно, можем зайти в Эрмитаж, посидеть в кафе. Так же, как и Йовановичу, мне нравится посещать спа-центры — там очень хорошо расслабляются мышцы, а это очень помогает в моей работе!