"Мерседес" Бескова, галстук Голодца и губа судьи Чеботарева. Голышак – о старом стадионе "Динамо"

• Эта статья в архиве

Ах, Петровский парк, сколько ж с тобой связано! Начинаешь вспоминать – и оторопь берет: неужели это тоже было на "Динамо"?! Точно, на нем…

**

Я его любил. Лишь раз встретил человека, который стадион "Динамо" не переносил. Странно, но говорил это бывший футболист, носивший майку с буквой "Д".

Анатолий Байдачный предлагал снести это "уродливое строение", когда ни у кого другого и мысли об этом не закрадывалось. В конце 90-х.

– Он страшный, портит Москву! Уродливое строение! – убеждал меня Анатолий Николаевич. – Проезжать рядом противно…

Возможно, это было что-то личное. Про город Ростов, в котором только-только закончил работать, Байдачный отзывался приблизительно в тех же тонах: "Противно заезжать. Лучше по кольцевой обойти".

Может, он в самом деле был страшненьким, этот стадион "Динамо". А Эйфелева башня – она что, хороша? Или "Непштадион" в Будапеште, где играли величайшие люди, а Фредди Меркьюри дал едва ли не лучший свой концерт? Если не знать – ужас, серятина.

Но если знать – совсем другое дело…


**

Пересмотрите старенький фильм Габриловича "Футбол нашего детства". Это лучшее кино о футболе, даже не спорьте. Еще бодры были великие старики из послевоенного "Динамо" и ЦДКА. Пусть не все, но живы.

Для финальной сцены собрали их на "Динамо" по обе стороны центрального круга – и диктор объявлял: "Команда "Динамо". Футболки цвета "электрик", трусы темно-голубые. Старший тренер Михаил Якушин, капитан команды Леонид Соловьев…"

Стадион "Динамо" помнил их играющими. Помнил и эту съемку.

**

Помнил, как для другого фильма Лев Яшин на костылях брел через все поле – и вставал в ворота. Даже так, тяжело опираясь, дотягивался до перекладины пальцами.

А по дорожкам вокруг поля бежала молодежь. Урок легкой атлетики, какие-то девчата. На Льва Ивановича – ноль внимания. А прошло всего-то лет пятнадцать после прощального матча.

Я смотрел и вспоминал, как на этом самом стадионе окружила толпа Эдуарда Стрельцова, тянули открытки, тетрадки, карандаши. А рядом точно такая же кучка людей взяла в окружение Валентина Иванова. Стрельцов, вымазав пальцы чьей-то ручкой, воскликнул: "Да хватит уже!"

– Подписывай-подписывай, – раздался насмешливый голос Иванова. – Играть закончишь – никто и не попросит…

**
Пройдут годы – я буду вспоминать, как через Петровский парк шел на панихиду по Льву Яшину.

У яшинского гроба стоял белый-белый лицом человек – не сразу и угадать в нем было Эдуарда Стрельцова. Тогда он произнесет: "Я следующий" – так оно и случится.

**
В кафе поодаль, рядом с легендарной "брехаловкой", сидели мы с другим динамовцем, Игорем Добровольским. Тот ненадолго заглянул в Москву из Испании. Застал Игоря в теплой компании – и немедленно стал ее частью.

– А меня тут не пустили на стадион "Динамо", – усмехнулся Добровольский. – Послали за билетом. Так мужики возмутились, заставили пропустить…

– А так – пошли бы за билетом? – уточнил я.

– Да никогда в жизни, – фыркнул Добровольский.

Отошел к стойке – а я, улучив момент, наклонился к дядечке со знакомой физиономией. Тоже из-за нашего столика.

– Вы – отец?

– Я – Минаев! – воскликнул тот сердито.

Стыдно, как стыдно. Впрочем, если уж Яшина не узнавали – простите меня за Минаева. Годы спустя и он стал героем "Разговора по пятницам". Рассказал про большую любовь с Натальей Гундаревой. Ну и про "Динамо", разумеется.

**

А вот под этим окошком Северной трибуны парковал свой зеленый "Мерседес" Константин Иванович Бесков. Футболисты сбегались смотреть, что будет дальше – хотя сценарий был известен.

Бесков, чуть склонив голову в кепочке, зачем-то обходил автомобиль по кругу. Не спеша отвинчивал с капоте мерседесовский значок, клал в карман.

Футболисты хохотали. Хоть сами еще ездили на "девятках" – как Кобелев и Тишков…

От этих стен меня возил в гости на "шестерке" с трещиной во все лобовое стекло Адамас Голодец. Ненадолго ставивший главным тренером. Помню, спрашивал, почему главный тренер "Динамо" ходит на пресс-конференции в милицейском галстуке на резиночках.

Адамас Соломонович задохнулся от возмущения. Даже привстал:

– Да, я подполковник! Тебя на улице обидят – куда побежишь? В милицию!

**

Вот здесь, у той же Северной трибуны, был дивный ресторан, которым командовал Крамаренко-старший. Бывший вратарь "Нефтчи". А его сын выдавал фантастические матчи в воротах "Динамо". Но толком не раскрылся, жаль.

Вот здесь я сидел часами в кабинете у Николая Толстых. Как-то мы сдружились в ту пору.
Спуститься чуть ниже – и будет раздевалка, в которую водил Николай Александрович арбитра Чеботарева "смотреть в глаза ребятам". Вернулся Чеботарев окровавленным. Прошел мимо толпы корреспондентов, трогая окровавленную губу. Дольче вита, губа разбита.


Кажется, после эпизода с побитым судьей к раздевалке пускать репортеров перестали. Но поздно – наутро написали все-все-все…


**

Какие были личности! Арбитра Чеботарева оскорбляли действием не только в Москве. Кажется, в Махачкале, еще где-то. Корреспондент из старой гвардии написал о том излишне едко. Время спустя явился в Российский футбольный союз получать поощрительную вазу. За верность профессии. Вышел, несет двумя руками – а навстречу Чеботарев в замшевых ботинках. Встреча неизбежна.

Корреспондент развернулся – и в обратную сторону. Чеботарев за ним – и натруженной футбольной ногой дает пинка. Ветеран журналистики, по-собачьи вжимая задницу, но не выпуская приз, бежал по коридору.

Чеботарев не отставал. Настигнув, добавлял скорости пинком. Снова, снова. Коридоры на Лужнецкой длиннющие, да и система круговая. Ускоряться можно до бесконечности. Раз за разом побеждала молодость.

– Не могу ж я вазу бросить, – пожимал плечами корреспондент. – Так и бегали.

**

Про этот стадион рассказывал мне Евгений Евтушенко,он всю жизнь носил воспоминания о матче СССР – ФРГ 55-го года. За год до этого Германия стала, ошеломив всех, чемпионом мира. За нее играл потрясающий Фриц Вальтер, побывавший военнопленным. Прошло десять лет после войны – но физические и нравственные раны зажили не все. В Москве было очень много инвалидов. Сами мастерили деревянные платформы на подшипниках, катались на них. Их куда-то ссылали, чтоб не портили пейзаж – этим людям приходилось прятаться. Но когда приехали немцы, люди-обрубки словно вышли из-под земли!

– Возле стадиона "Динамо"?

– Да! Билетов было не достать – я, например, двое суток стоял у касс. Видел, как со всех сторон к стадиону катились инвалиды на своих грохочущих подшипниковых тарантасах. Билетов не было – так люди их поднимали на руки и переносили через турникеты. Их ставили на гаревые дорожки, они окаймляли все поле. Каждый раз, когда мяч выбивали в аут, футболисты могли их видеть.

– Потрясающе.

– Они все время смотрели в лицо этим очеловеченным последствиям войны. Матч был очень интересный в смысле борьбы – но проходил в идеальной атмосфере товарищества и вежливости. Когда на 17-й минуте Коля Паршин забил первый мяч и упал, Фриц Вальтер сам поднял его. Пожал руку, взял мяч – и они вместе, в обнимку пошли к центру поля. Сейчас невозможно представить!

– Это точно.

– А многие из инвалидов приходили с фанерками, на которых было написано "бейте фрицев". Так они стали их срывать. Когда матч закончился, вся гаревая дорожка была усыпана этими картонками. Мы увидели чудо человеческого взаимопонимания – после стольких страданий и крови! Все были потрясены!"