«Вернблум сказал: «Ты ничего не умеешь, меняй профессию». Тикнизян — о сложном пути к основе ЦСКА

• Эта статья в архиве

Полузащитник ЦСКА Наир Тикнизян тренировался с основой на сборах в Кампоаморе, еще когда в команде играли Игнашевич, Березуцкие, Вернблум.

И только 30 августа дебютировал в основе — в Грозном. Этим летом он был близок к уходу в аренду в «Тамбов», но тренерский штаб ЦСКА решил оставить игрока в команде.

Sport24 поговорил с Наиром о старте сезона, его пути к дебюту и предложении от сборной Армении.

— Что помнишь о матче с «Ахматом»?
— Я отношусь к себе очень самокритично. Всегда хочу больше и лучше, вне зависимости от того, как сыграл. Скажу лишь, что нужно работать в два раза больше, чтобы прогрессировать и выходить не на 45 минут. А на все 90.

— Что сказал Гончаренко после матча?
— Ни с кем этот матч не обсуждал. Мы отыграли и тут же ушли на перерыв на сборные. Даже теории и разбора не было, поэтому нет пока ни обсуждений, ни оценок со стороны тренерского штаба.

— Готов выйти в стартовом составе на дерби?
— Я в этом клубе уже практически восемь лет и с первого дня прекрасно осознаю, что такое дерби. Для меня это не просто очередная игра. Я готов выйти с первых минут, готов отдать на поле все, что у меня есть.

— На ЦСКА сказалось отсутствие привычного межсезонья?
— Все были в одинаковых условиях и в одном графике. Понятно, хотелось бы чуть больше отдохнуть, хотя бы на неделю, но это не оправдание. Пандемия заставляет подстраиваться под новые условия. Плюс, в какой-то мере нам было на руку то, что быстро вышли из отпуска. Все были в более-менее хорошей форме.

— В этом году матчи Лиги Европы начнутся на месяц позже, чем обычно. Это хорошо?
— С одной стороны, да. В команде все устаканится и стабилизируется, новички адаптируются, мы будем более сыграны. С другой — у нас уже накопится усталость, неизвестно, как это скажется.

— Если придется играть без болельщиков — это сильно скажется на игре команды?
— Для меня футбол — театр, где зрители — 90% всего происходящего. Без болельщиков, с пустыми трибунами и в полной тишине играть тяжело, но если нам придется это делать… Надеюсь, на результаты и самоотдачу ситуация никак не повлияет.

*****

— В молодежке ты играл слева ближе к защите, у Гончаренко — ближе к атаке. Где чувствуешь себя увереннее?
— Все зависит от схемы. В молодежной команде и в товарищеских матчах за основу все же я не чистым защитником был. Позиция подразумевала больше работы в полузащите. На данный момент я играю ближе к атаке и, скажу честно, там мне нравится намного больше. Я люблю созидать, нежели разрушать чужие атаки, но, если понадобится, готов сыграть и в защите, и в атаке. Никаких проблем.

— И с «Ахматом», и в матчах, где ты выходил на замену, ты выглядел очень хорошо. Это стало решающим фактором, чтобы оставить тебя в команде?
— Нет. На самом деле решающими факторами стали самоотдача и плодотворная работа. В те моменты, когда в карьере наступает тяжелый период, я стараюсь, наоборот, не опускать руки и двигаться в нужном направлении, независимо от обстоятельств. Считаю, что тренерский штаб оценил мое стремление и мой характер и дал мне шанс. Надеюсь, что на данном этапе этим маленьким шансом я воспользовался.

*****

— С молодыми игроками, которые сейчас играют в основе, ты пересекался в молодежной команде. Это помогает сейчас находить взаимопонимание на поле?
— Я в команде два с половиной года и изменения в составе проходили у меня на глазах. Все те молодые ребята, которые сейчас играют, действительно хорошо мне знакомы с молодежного первенства, но когда я приехал на первый сбор в Кампоамор, у меня перед глазами были Кучаев, Чалов, Хосонов, Гордюшенко. Казалось бы, месяц назад мы играли вместе в молодежке, а теперь они в основной команде. Это мотивировало и дало понять, что все возможно и нет ничего сложного в том, чтобы добиться того же.

— На том сборе ты тренировался вместе с Березуцкими, Игнашевичем и Вернблумом и другими. Сильно поменялась атмосфера в команде с тех пор?
— Да. Костяк команды стал значительно моложе. Тогда в ЦСКА были в основном матерые псы, которые знали все и понимали, зачем они здесь, и имели за плечами огромный багаж опыта. Мы же сейчас на стадии постоянного самосовершенствования. Да, мы совершаем порой какие-то детские ошибки, но с каждым месяцем, днем, часом стараемся их искоренить.

— Болельщики часто сравнивают тот ЦСКА с нынешним, но можно ли сравнивать эти две команды?
— На мой взгляд, это не совсем корректно. Те люди, которые были, имели за плечами куда более значимый опыт в футболе. В каких-то моментах они были гораздо сильнее, за счет опыта компенсируя большинство недостатков. Мы пока так не можем. Компенсируем все своим желанием, самоотдачей. Сравнивать не совсем правильно.

— При этом Овчинников говорил в интервью, что называть ЦСКА пионер отрядом тоже нельзя. Согласен?
— Да! Это палка о двух концах. По паспортам команда, конечно, довольно молодая, но по статистике — у большинства ребят уже больше 50 матчей в РПЛ. Это весомое количество игрового времени, и с таких игроков надо спрашивать как со сформировавшихся личностей и как спортсменов.

— У кого больше всего учишься в нынешнем ЦСКА?
— С первого дня, как приехал на сборы, для меня был и остается пример Марио Фернандес. Когда мы летели после игры с «Краснодаром», я ему об этом даже сказал, потому что это образец настоящего профессионала. Я приезжаю на тренировку — он уже в зале, я уезжаю с тренировки — он еще в зале. Это говорит о том, что человек относится к своему делу не на 100%, а на все 110%. С таких людей можно и нужно брать пример.

— Что он ответил тебе на эти слова?
— Что я профессионал не меньше, чем он. Конечно, я от этого засмущался и заулыбался.

— Сразу вспоминается абсолютно противоположная история с Вернблумом.
— Да, он как-то на тренировке сказал: «Ты на поле ничего не умеешь, так что лучше смени профессию». Это было довольно давно, когда мне было намного меньше лет и психология работала по-другому. Если бы это произошло сейчас, я бы эти слова пропустил мимо ушей, но тогда, к сожалению, это как-то осталось в моей голове на долгое время. Где-то вселяло и внушало неуверенность. Я никого не виню ни в коем случае, я прекрасно понимаю Вернблума. Это человек по своему характеру победитель, лидер и все, что он делает на поле, — это только для того, чтобы его команда одержала победу. Но, к сожалению, те слова впились мне в душу и какое-то время я боролся еще со своей неуверенностью.

******

— Ты из Санкт-Петербурга, но футболом начал заниматься не в «Смене». Как так вышло?
— Многие этому удивляются. Туда чуть ли не всех ребят собирали — в каждом году было по три состава. Но мне повезло — я не попал в «Смену». Обор футболистов, который у них проходил, не всегда был естественным, скажем так. Я вообще начинал в дворовой команде и нисколько не пожалел, что прошел через это. Многое смог понять и приобрести.

— Предложения от «Зенита» были?
— Да. Интерес возникал неоднократно, начиная с моих 18 лет. Не хочу себя как-то превозносить, но все время, что я играл в Питере, «Зенит» пытался переманить меня к себе. Но я отказывался.

Мой тренер Александр Валерьевич Челпанов объяснял, что питерский чемпионат на две-три головы слабее московского. И если я буду продолжать так тренироваться и играть — мне обязательно поступит предложение из Москвы. В принципе, так и случилось. Это заслуга моего тренера, моих родителей, которые точно так же были согласны с Челпановым.

— Как появился вариант с ЦСКА?
— Я играл за «Локомотив Санкт-Петербург», мы отобрались на чемпионат России среди юношей 1999-го года. У нас в группе был ЦСКА. Я как сейчас помню — мы проиграли 0:4. Несмотря на это, скауты ЦСКА связались с моим тренером, а потом и с родителями. С того дня уже и пошли какие-то разговоры и переговоры о том, чтобы я приехал на просмотр.

— Насколько сложно принималось это решение?
— На тот момент у меня было три предложения: из академии «Краснодара», «Локомотива» и ЦСКА. К счастью, я принял решение в пользу армейцев. Было сложно в 13 делать такие серьезные шаги. Я осознавал, что уезжаю от родителей, из зоны комфорта.

В своей команде был капитаном, лидером, а теперь мне предстояло сделать более серьезный шаг. Переехать в чужой город, где никого не знаю, с нуля зарабатывать себе какой-то авторитет, репутацию и расти как футболист, как личность.

— Что было самое трудное в переезде?
— Осознавать, что я уезжаю от родных и близких. Понимать, что, когда я буду возвращаться с тренировки, меня не будет встречать мама, готовить ужин, помогать с домашними заданиями, уроками. Понимать, что надо будет все делать самому. С того момента я осознал, что пора становиться самостоятельным.

*****

— Была информация, что тебе предлагали выступать за сборную Армении. Речь о молодежке?
— Предложение от Армении было и полтора года назад, и год. Первое — по молодежной, а затем связывались люди из федерации и говорили уже об основной команде.

— Почему ответил отказом?
— Во-первых, только с этого сезона армянские футболисты перестали быть легионерами в РПЛ. Во-вторых, я иду по системе российских сборных — вызывался в юношескую, затем ездил в U20, надеюсь получить вызов в молодежную. Мне приятно, что мной интересуется основная сборная Армении, я уважаю их предложение. Но смена футбольного гражданства — серьезный шаг, надо все взвесить. Главное — у меня есть желание играть в футбол, а остальное не так важно.

*****