Дзюба : " Мне очень хотелось на чемпионат мира." .

• Эта статья в архиве

На чемпионат мира Дзюба ехал «талисманчиком»

Я прям жил этим с того момента, как об этом объявили в 2008 году. Я поставил себе цель, что я должен быть там, иначе я зря вообще прожил. Я даже с отцом закусился, когда он сказал, что не надо никуда переходить. Была такая ситуация, когда нарисовалась Тула и папа мне сказал: «А как же семья, а деньги?». Потому что мне пришлось прям жёстко упасть в деньгах. Отец был уверен, что меня никуда не вызовут. И я сказал: «Давай поспорим. Последней скотиной буду, если не приложу максимальные усилия. Даже если я пролечу, со спокойной душой скажу, что я сделал все, что мог». А жена меня очень поддержала в тот момент. Так как дети в Петербурге уже в садик ходили, я в Тулу поехал только с другом, царствие ему небесное. Ну, там еще были ребята, с которыми в Туле подружился. Это было потрясающее время. Такая холостяцкая жизнь. Играли в ФИФУ, дурачились, ходили в кино и футбол, футбол, футбол. Кайф.
— При этом ты ехал вторым номером. Первый, понятно, был Смолов. Тебе повезло, что ты сразу забил саудитам, выйдя на замену. И от этого второго номера до знаменитой сцены перед серией пенальти с хорватами — такая настоящая голливудская история. Я не могу без слез пересматривать этот видос, где ты с парнями говоришь.

— Я тоже не могу. Ну вот у меня такое ощущение, что я всего себя собрал воедино на чемпионате мира. Наверное, я тогда принял сам себя таким, каким я должен быть. И в таком состоянии я тогда находился… даже не знаю, было ли такое еще когда-то. Какой-то пазл внутри меня сложился. Я ехал откровенно вторым номером и полностью сфокусировался на том, что я должен создать атмосферу в команде, а свои личные амбиции засунул себе в одно место. Но во мне все равно сидела мысль, что я должен попытаться сыграть. Я просто ждал своего шанса. Я же ехал туда практически обычным туристом. Должен был весь турнир провести, как в матче с Саудовской Аравией, где я вышел на 15–20 минут. Это шло еще с Австрии, Турции. С Австрией я вышел на 15 минут, с Турцией вообще просто просидел, и у меня тогда еще возник такой всплеск эмоций: а что мне вообще тогда в сборной делать? У Смолова не получается, а мне даже минуты не дают сыграть. Мне тогда отец правильно сказал: «Ты весь этот путь тогда ради чего прошел? Чтобы сейчас психануть? Ты туда для чего вообще едешь? В сборной есть не только ты, есть другие, и тренеру виднее». Тут я покумекал и решил, что он правильно говорит.

И вот с Саудовской Аравией, как только я вышел разминаться, внутри меня все бурлило. Я смотрел в одну точку — в Саламыча: «Посмотри на меня, посмотри на меня». И когда он наконец меня выпустил, я просто пролетел мимо — а вот и я. И так получилось, что я тут же забил гол. В этот момент у меня было столько эмоций. Я показывал Саламычу, что я должен быть здесь. И ребята все бросились меня обнимать, говорили, что я заслужил это. Я ведь реально ехал туда таким талисманчиком, чтобы поддерживать ребят своими шутками, разряжать обстановку. Потому что реально было страшно. Мы когда зашли в раздевалку перед Саудовской Аравией, услышали этот гул трибун… Вот нам уже выходить на разминку, а в раздевалке такая леденящая атмосфера. И даже я, человек, который всегда себя позиционировал таким бесстрашным, почувствовал, как меня бросает в пот. И это ведь мне не надо было выходить в стартовом составе.
И я тогда пошел по кругу, и до каждого докопался. И нервные смешки переросли в какие-то живые диалоги. Потому что было реально страшно. Мы же все видели, что творится в прессе. И когда мы выиграли у саудитов, вся страна развернулась к нам, все моментально переобулись. И Станислав Саламович уже стал топ-тренером. Но по прошествии времени мы видим, что все хорошее быстро забывается. И уже набрасывают на вентилятор, что мы отскочили тогда. Это нормально, но те ощущения я не забуду никогда.