Артист футбола, или Как чувствуют май те, кто проливал за родной город не только пот

• Эта статья в архиве

Рассказ о том, как май 1960 года отзывался в футбольной жизни Ленинграда и о некоторых из тех, кто готов был отдать за него жизнь.

В субботу, 7 мая 1960 года, на ленинградском стадионе имени Кирова «Зенит» проводит второй в сезоне домашний матч. Соперник серьёзнее некуда – московское «Динамо», действующий чемпион СССР и вообще самый титулованный клуб страны. Но «Зенит» побеждает. Чего не случалось семь лет: предыдущая домашняя победа над этим соперником датирована 1953 годом.

Конечно, хозяевам очень хотелось реабилитироваться за разгромное поражение (0:3) от тбилисцев в предыдущем туре. Но дело не просто в этом. Начало мая вообще особая пора для Ленинграда. И не только футбольного.

Через два дня, 9 мая 1960 года, в Ленинграде открывается Пискарёвский мемориал. В 1939 году на северной окраине города в районе деревни Пискарёвка было заложено кладбище, которое вскоре в годы блокады стало местом массового захоронения умерших горожан и погибших военнослужащих, защитников осаждённого Ленинграда. Всего за время Великой Отечественной войны здесь в братских могилах захоронено около полумиллиона человек. Ещё до взятия Берлина было решено создать на этом месте мемориал погибшим, а в феврале 1945 года проведён конкурс на соответствующий проект. Реализация проекта заняла пятнадцать лет, и вот теперь, в День Победы, проходит церемония зажжения Вечного огня и открытия Пискарёвского кладбища – самого большого мемориального некрополя в мире. И в футбольном Ленинграде хватает тех, для кого это событие глубоко личное.

Александр Иванов в 1960-м капитан и первый ветеран «Зенита»: таких как он, 1928 года рождения, в команде больше нет. Всего год разделил его с участниками Великой Отечественной: последним в войну был призыв 1927 года. Коренной ленинградец, он всю блокаду провёл в родном городе. Потерял отца и мать. Но сам выжил. И даже как-то сумел скопить футбольного мастерства: в 1946-м начал играть в юношеской команде «Трудовых резервов». А в 1950-м дебютировал за «Зенит».

Встречу с «Динамо» он начинает в запасе, но именно его выход на поле становится предвестником голевой атаки – эти события разделяет минута. По иронии судьбы он, левый крайний, занимает место в зоне ответственности правого защитника «Динамо» Владимира Кесарева – того самого человека, с передачи которого забил главный в своей жизни гол. Дело было два года назад, на ЧМ-1958. Никаких предпосылок к тому, что форвард «Зенита» попадёт на чемпионат мира, вроде бы не было, но в самый последний момент перед отъездом сборной в Швецию громыхнуло «дело Стрельцова», в результате которого от сборной также были отлучены защитник Михаил Огоньков и правый нападающий Борис Татушин. Вот вместо последнего тренеры и решили вызвать Александра Иванова, который с равным успехом играл слева и справа, а как раз в те дни забивал за «Зенит» в турне по Дании. Как ни странно, но вот такой игрок, включённый в заявку в пожарном порядке, на чемпионате мира занял твёрдое место в основе. Уже в первом матче, против Англии (2:2), ленинградский Иванов забил – как раз после отличного паса Кесарева. А в следующем поединке, против Австрии (2:0), отметился голевым пасом. Другой Иванов, торпедовский Валентин, который был на поле рядом, потом напишет в своей книге: «Мы особенно радовались успеху Иванова – футболиста ленинградского «Зенита». Это был его дебют на международной арене, и он, до сих пор не ходивший в звёздах советского футбола и призванный в сборную, так сказать, в порядке аврала, ничуть не выпадал из ансамбля, играл самоотверженно и полезно, а гол свой забил мастерски, обведя вратаря Макдональда».

Конечно, тот гол стал большим событием для бывшего блокадного мальчишки. Как и теперешний выигрыш у чемпиона страны: Ленинград заслужил подарка к Дню Победы.

Почётного звания «Город-Герой» пока не существует, оно будет введено только в 1965-м. (Тогда же, к слову, День Победы станет выходным – сейчас, в 1960-м, это рабочий день.) Но сочетание «город-герой» прозвучало ещё в 1945-м, и как раз в мае. Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза Иосиф Сталин своим приказом от 1 мая 1945 года распорядился «в честь исторических побед Красной Армии на фронте и великих успехов рабочих, колхозников и интеллигенции в тылу» произвести в этот день салют в столицах союзных республик, «а также в городах-героях: Ленинграде, Сталинграде, Севастополе и Одессе». Как несложно заметить, четыре города названы не в алфавитном порядке – принцип ранжирования какой-то другой. Надо понимать так, это степень соответствия званию героя. И Ленинград, первый в этом строю, вправе ждать от тех, кто уже после войны защищает его имя, аналогичной высоты духа.

Май для Ленинграда – это и память о знаменитых блокадных матчах. Они прошли в мае 1942-го, после первой, самой страшной блокадной зимы, когда враг был уверен, что вот-вот сломит сопротивление и, как предписано фюрером, сотрёт этот город с лица земли. В апреле фашисты выпустили газету «Ленинград – город мёртвых», и командованию Красной армии надо было срочно доказать обратное. Средством для этого стал футбол: матчи были боевым приказом. Первый сумели организовать 6 мая 1942 года.

Вообще-то в основной своей массе от призыва на фронт футболисты были освобождены. Как артисты, литераторы, учёные – те, кто воплощал собой для советских граждан мирную жизнь. Их военным предназначением было сохранение моральной стойкости народа – как на передовой, так и в тылу. Игроки ленинградского «Динамо», сильнейшей команды города в довоенную пору, одни из немногих, чьё желание бить врага на фронте было удовлетворено. В 1941 и 1942-м они защищали родной город. И тех, кто остался жив, находили в боевых частях и срочно вызывали в Ленинград для участия в матчах.

***